Со скоростью курьерского поезда на меня понеслось:
— Уже, сэр.
Слова, как ледяные иглы, пытались проткнуть. Как струи огня — сжечь. Как каменные глыбы — раздавить. Но хрупкое сознание защищала тонкая жемчужная дымка, встающая на пути атакующих слов. Дымка, сорвавшаяся с рук братишки, моего верного Солдата, при нашей последней встрече. Вот в чем заключался его подарок! Напрасно орал разъяренным быком майор, напрасно подбирал убедительный тон капитан. На все вопросы издевательски звучала произносимая механическим голосом одна и та же фраза:
— …задержавшему лицу необходимо сдать объект шерифу, либо помощнику шерифа, либо офицеру КИБ, либо руководителю департамента ресурсного управления рангом не ниже второго заместителя директора.
— Сэр майор, сэр!
— Что?!
— Сэр, к вам не может дозвониться дама из департамента ресурсного управления!
— Дежурный, пошли ее на хер!
— Сэр, это заместитель начальника департамента!
— Мать ее… Скажи, что я выехал с территории базы, буду вечером.
— Да, сэр, слушаюсь, сэр!
— Капитан?!
— Это невероятно, сэр, но правдин не может пробить его блокаду. Это работа научников, сэр! Нам надо отдать его…
— Капитан! Отдать?! И ответить за незаконное задержание?!
— Если бы вы не пошли на поводу у своего племянника, сэр…
— Заткнись! Ты тоже в этом дерьме по уши! Коли ему «зет семьдесят».
— Сэр, но это боевой препарат…
— Коли, капитан, я приказываю! Поступай, как положено военной контрразведке!
— Да, сэр.
Новое шипение. Огонь нестерпимой боли прошел по руке, растекся по телу, ревущим пламенем ударил по сознанию. Жемчужная дымка засияла, истончилась… и выдержала.
Новые слова полились из пересохшего рта:
— Преднамеренное нанесение ущерба объекту, единый идентификационный номер… приравнивается к нанесению ущерба собственности Колониальной Империи в особо крупных размерах и наказывается в соответствии…
— Сэр, я отказываюсь в этом участвовать.
— Почему не действует «зет семьдесят»?! Мать его…
— Сэр, вы слышите? Я отказываюсь в этом участвовать!
— Помолчи, Уильям! Ладно, разберемся. Дежурный!
— Да, сэр!
— В подвал его, в карцер.
— Слушаюсь, сэр!
Меня волокут, голова не держится, все тело горит. Пол то приближается к глазам, то уходит в невероятную даль, мучительно тошнит. Наконец сознание не выдерживает, и наступает тьма.
Я тону. Я тону в море, а в нос ударяет непередаваемая вонь свалки…
Разлепляю глаза. Один военный поливает водой из ведра, другой сует под нос ватку с нашатырем. Мучительно болит голова, и душит жажда. Увидев, что я очнулся, пытаются поднять.
— Пить.
Странно, но шепот услышан. Поят прямо из ведра. Как-то не до чистоты, главное, что воды еще много. Чуть получше. Солдаты крепко, но бережно поднимают, пытаются утвердить на ногах. Наручников нет, но и сил нет вообще. Похоже, продолжает действовать наркотическая химия. Сколько провалялся? Ответ получаю у стола дежурного в нише возле кабинета командира базы. За окном день, привезли меня утром.
— Сэр дежурный, задержанный доставлен!
Командный голос в ухо вызывает взрыв боли в мозгу и жуткий приступ тошноты. Могуче и щедро облевываю стол дежурного с бумагами и телефонными аппаратами. Качественно прилетело и самому сержанту.
— Мать! Твою мать!
Солдаты растерянно смотрят, а мне, кажется, изрядно легчает.
— В кабинет эту тварь, бараны!
Перед лицом распахивается дверь, слышен голос майора:
— Мэм, уверяю вас, наши действия были полностью адекватны степени опасности этого человека…
Не верю глазам — Маргарет. За ее спиной телохранитель. Увидев то, что осталось от меня, она замирает, глаза расширяются. Надо включаться:
— Госпожа заместитель директора, сообщаю, что задержание объекта департамента ресурсного управления единый идентификационный номер… произведено с грубыми нарушениями законодательства Колониальной Империи, равно как и последующий допрос объекта.
Мозг чуть не сломался, но, кажется, не сбился. А Маргарет молодец — дослушала фразу до конца. Взбешена нереально:
— Что вы сделали с этим человеком?!
Это тон сэра Кента, это полный стужи взгляд сэра Кента. Я опять на свалке? Навалившееся помутнение немного отступает.
— Пить.
Солдаты без задержки роняют меня на стул, один придерживает, другой поит. Четвертый стакан. По-моему, они не против, чтобы я «украсил» и кабинет майора. Раздраженным жестом он выгоняет солдат. А кто будет держать? Разбираюсь в обстановке. Разъяренная Маргарет наступает на майора, не забывая капитана. Тон вполне может вызвать энурез, а смысл слов — непроизвольную дефекацию. Майор еще лепечет, а капитан спекся. Щенок. Ага, знакомая тема, надо усугубить:
— Преднамеренное нанесение ущерба объекту единый идентификационный номер… приравнивается к нанесению ущерба собственности Колониальной Империи в особо крупных размерах. Госпожа заместитель директора, я доводил эту информацию на допросе.
Марджи, как тебе намекнуть еще? Запись допроса… Синхронно с плавающими мыслями звучит властное и жесткое:
— Запись допроса?!
— Но, мэм, это дело о незаконной технической деятельности…
— Он признал свою вину?
— Мэм, у него блокада…
— Да или нет?!
— Мэм…
— С каких пор военные выполняют функции полиции, майор?!
А диктофон вон, на столике, рядом с закрытым ноутбуком капитана. Изображение в глазах расплывается, удаляется, приближается… Модуль памяти на месте.
— Госпожа заместитель директора, диктофон на столе у окна рядом с вычислителем.
Берг делает шаг к цели, ей пытается заслонить дорогу майор. Не знаю, что сделал капитан, но Ральф неуловимо-текуче оказался перед Маргарет, а два черных дула бестрепетно смотрят на офицеров. Я уверен, что предохранители сняты, а патроны в патронниках ждут ударов бойков. Судя по помертвевшим лицам, в этом уверены и майор с капитаном.
— Та-ак, попытка покушения на заместителя директора департамента? Ну, дернитесь, ублюдки, доставьте мне удовольствие.
Ублюдки боятся даже дышать. Не пересекая линию огня, Маргарет подходит к диктофону, выдергивает модуль памяти.
— Мэм, вы нас неправильно поняли…
— Я и не собираюсь вас понимать. Важно, как оценил ваши поступки мой телохранитель.
