Кибовец молчит, но это очень красноречивое молчание.
— Ольгерт, попробуй увидеть в этом и веселую сторону. Вообрази себе рожи следственной группы, когда они узнают о результатах проверки.
Невеселая ухмылка:
— Ладно, лейтенант, не буду мешать тебе думать. Ты планируешь что-то отправлять с Беловой?
— Нет.
— Тогда отошлю ее домой сам, и пораньше. Мне тоже надо крепко поразмыслить.
Прихватив плотный пакет с картой и аэрофотоснимками места будущей операции (купились на предложение, сволочи), возвращаюсь в свою комнату. Умаявшаяся Натали, словно котенок, свернувшись клубочком, задремала на кровати. Совсем еще ребенок. Присаживаюсь, нежно глажу по голове. Пальцы скользят по мягким, пышным, шелковистым волосам.
— Сержант… Любимый мой, как я не хочу сегодня уходить!
Обняв, крепко прижимается:
— Как я хотела бы остаться с тобой!
Да, Натали этого действительно хочет — читаю все чувства в ее ауре. Но вместо радости душу наполняет боль. Ничего хорошего не принесет юной девушке первая любовь. Кругом обман и предательство, а любимый может только научить, как подороже продать свою жизнь, сопротивляясь врагам.
— Пойдем, милая. У нас мало времени. Надо заниматься.
— Сержант, скоро я приведу группу и опять приду к тебе. У нас будут целые сутки.
— Хорошо, Ната.
Поднимаю девочку, идем тренироваться.
Выхватить нож, ударить, отскочить! Раз за разом заставляю Натали отрабатывать слитность и внезапность движения. Короткий перерыв.
— Сержант, а почему ты не учил меня стрелять из винтовки?
— Ната, каждый должен быть готов к своему виду боя. Разведчик — к тому, что его придут брать оперативники КИБ. Если такое произойдет (обязательно произойдет), у тебя будет только один шанс. Убить кибовца ножом, забрать его оружие, попытаться уйти. У тебя есть место, где спрятаться?
— Конечно.
— О нем никто не знает, кроме тебя?
Молчание.
— Натали, подбери себе такое место, а лучше — несколько. Продумай маршрут побега.
— Сержант, ты думаешь, в Реджистансе найдутся предатели?
— Предатели находятся всегда, Натали. Кто-то может просто не уследить за языком, а потом рассказать все на допросе. Тебя знают многие.
Снова резиновый и стальной клинки, меняясь, рассекают воздух. Все, девочка, больше для тебя ничего сделать не могу.
— Время, Натали.
— Боже, как не хочется!
Проверяю крепление ножа на стройной загорелой голени. Ласковая ручка проводит по голове. Выпрямляюсь, целуемся…
— Побежали, Натали, я тебя провожу.
Ноги отмеряют расстояние, секундная стрелка — неумолимое время. Прощальное объятие, прощальный поцелуй.
— Иди, любимая.
— Сержант, любимый мой!
Девочка отдаляется, переходит на бег. Внезапно отчетливо, с болью в сердце, понимаю, что это наша последняя встреча. Словно услышав мысли, Натали останавливается, оборачивается. Вымучиваю улыбку, машу рукой. Ответная влюбленная улыбка, кивок. Убежала. Еще минуту ровно дышу, успокаиваю чувства. Мне надо назад. К врагам.
Твердые пальцы агентессы разминают мышцы, приятно пахнет кремом.
— Что такой мрачный, красавчик? Девушка огорчила?
— Если бы. Тут не до девушек, когда завтра такая встреча. Хуже нет — зависеть от чужого решения.
По команде переворачиваюсь, встречаю взгляд Сюзанны.
— Мне казалось, что ты ничего не боишься.
— Я и не боюсь. Просто жить — интересно. Не бояться смерти и хотеть жить — совершенно разные вещи, Светлана.
Остаток процедуры, идем на ужин. Вопросительно смотрю на Олега.
— Сделал все, что мог.
Киваю, приступаю к картофелю с обжаренными сосисками.
После душа тихо играет радио, врач обрабатывает рубец новой мазью — Натали принесла.
— Ты знаешь, уже и сукровицы нет. Заживление очень хорошо идет.
— Если все получится, надо будет постараться не занести радиацию на рану. Место очень уязвимое.
Светлана выпрямляется, кладет мне на грудь прохладную ладонь с длинными пальцами.
— Может, останешься у меня? Просто скинешь нервное напряжение.
— Заманчиво, но — нет. Спасибо, агентесса. Надо еще об очень многом подумать.
— Смотри сам. Я хотела как лучше.
— Получишь сержанта — я напомню о предложении.
— Ловлю на слове. Все-таки постарайся расслабиться и уснуть.
— Хорошо.
Просмотрев карту и аэрофотоснимки, составил общее представление об уничтоженной базе ядерных арсенальщиков. Многое знакомо. Близки миры, очень близки.
День закончился отрешенным созерцанием заката. Настраивался и вживался в нюансы очередной маски, которую теперь придется носить.
* * *
Все, кроме караула, отправлены на огневую подготовку, мы с Олегом направляемся в здание штаба. Недлинный коридор, закрытые двери комнат. Лейтенант стучит во вторую справа.
— Войдите.
— Разрешите, сэр?
Комната Олега, точно. Кровать, несколько стульев, небольшой стол, шкаф. Чем хороша эта сторона — есть окошко. За столом моложаво и подтянуто выглядящий мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. Память начинает пролистывать фотографии особо важных персон.
Несколько секунд меня пристально рассматривают. Спокойно выдерживаю внимательный взгляд.
— Многое о вас слышал, Сержант. Или, точнее, Серж Росс?
— Надеюсь, сэр полковник, не только плохое?
Продолжаю в ответ на вопросительное движение брови:
— Полковник Дэвид Голдман, второй заместитель начальника управления КИБ Северо-Восточных колоний. Кстати, сэр, мне весьма лестно внимание персоны такого уровня.
— Так-так. Уверен, что разговор с вами, Серж, будет интересным. Лейтенант, можете идти.
— Да, сэр. Только… Сержант, вы не могли бы отдать ваш револьвер?
— Пожалуйста.
Поворачиваюсь боком, Ольгерт извлекает оружие из кобуры.
— Сэр, я в зале у входа.
Дверь закрывается.
— Присаживайтесь.
— Благодарю вас, сэр.
— Что вы мне можете предложить, Серж?
— Ядерное оружие России и ряд секретов, касаемых меня лично. Каждый из секретов — дыра в стене безопасности Империи.
— Вы уверены, что найдете ядерный тайник?
— Да. Либо оружие, либо место, где оно прекратило свое существование.
