Безразлично кивнув, майор заученным тоном, словно повторял это десятки раз, инструктирует:
– У вас будет не больше двух минут. Если решите дать показания – кричите погромче.
Немного изменив тон, добавив толику сочувствия:
– Я выйду, буду за дверью.
Словно извиняясь:
– С души воротит смотреть на это.
За спиной тихо закрылась дверь. Не спеша присаживаюсь напротив и, глядя в глаза врагу, произношу:
– Вы ведь серьезный и значимый человек. Глубоко себя уважаете. К чему эти крики, демонстрирующие трусость? Согласны со мной?
Он некоторым образом даже заинтересован. Читаю: «Что за клоун?»
Кривая усмешка Черного Теха, веско звучат «ободряющие» слова:
– Сейчас ты узнаешь, чем питаются демоны.
От вспыхнувших глаз он, охнув, рванулся так, что содрогнулся надежно привинченный к полу стол. Бесполезно. Я уже в перламутровой дымке. На этот раз сумасшествия не будет, но раскаленное пламя и запредельный холод клиент ощутит сполна. Своей беззащитной душой. Искра, словно легкий клубочек, завертелась в огненной и ледяной руках, послушно распуская ленту прожитого. А вот и нужная информация.
Не обращая внимания на низкий затянутый вой, отслеживаю связи, запоминаю имена, лица, даты и поступки. Настоящая паутина. Изучаемый в ней лишь один из исполнителей. Впрочем, и о пауках известно достаточно.
В работу вторгаются идущие сбоку мысли друга:
– Стоп! Хватит! Он готов, хватит!
Это Костя, его яркая, честная и чистая искра. У всех прошедших Аркаим такие.
Хорошо, заканчиваю. Только один заключительный штрих. Так будет правильно.
Воздействие можно назвать незначительным. Но оно до конца жизни определит поведение этого… грязного.
Как не хотелось бы, но приходится усмирять могучую энергию. Трудно уже быть простым смертным.
Затянутый гул переходит в истошный крик. Обычным взглядом смотрю на растерявшего весь апломб, исходящего ужасом предателя. Как, помогли тебе деньги? Думал, все можно купить? Как же, лучший товар на продажу – Родина.
Дурак. Сила – она не в деньгах. И не в огромной вражеской армии. Она в Правде. В той самой, которую я безошибочно вижу.
Почувствовав облегчение, он постепенно затихает, вопли перетекают в стоны, начинается истерика. Константин пытается напоить задержанного, зубы стучат о край стакана, по подбородку стекает вода. Сквозь судорожные всхлипы прорывается:
– Все, все… я все расскажу, все… пусть он только уйдет… п-п-пожалуйста!..
Клиент созрел, пришло время доброго следователя. Но… надо закрепить урок:
– Соврешь хоть в одном слове – значит передумал. Я вернусь. И мы доведем процедуру до конца.
Вторая, на сей раз вгоняющая в холодный пот усмешка Черного Теха.
За дверью встречает Станислав, немедленно протягивает бутыль с привычным медицинским коктейлем.
– Спасибо.
– Как вы себя чувствуете, Александр Владимирович?
И ведь спрашивает от чистого сердца, действительно волнуется. Хороший парень.
Успокаивающе киваю:
– Нормально. В рамках.
Щедро отпиваю, сразу отпускает пересохшее горло. Комментирую:
– Так еще лучше. Станислав, мне к Илье Юрьевичу?
– Так точно. Следуйте за мной, пожалуйста.
Начальник обосновался в кабинете, находящемся в конце коридора. Работают динамики, донося знакомые голоса. Колется орешек, до самого ядрышка колется. И испражняться теперь будет непрерывно, страстно мечтая о сотрудничестве. Вот, пожалуйста, заискивающим тоном поступает предложение передать условный сигнал о плановом развитии операции.
Снимая куртку, киваю в ответ на вопросительный взгляд. Илья Юрьевич берется за трубку телефона. Ответивший на вызов майор получает указание согласиться. Устроившись в кресле, слушаю поток чистосердечных признаний, прерываемый лишь очередным стаканом воды. Не врет, подлюка, и не утаивает ничего. Ну, еще бы…
Сделав звук тише, генерал-полковник уточняет:
– Все правильно, Александр Владимирович?
– Да. Он еще не рассказал о думских депутатах, но эти фигуры нельзя отнести к ключевым. К слову, в сотрудничестве с ЦРУ он подозревает еще…
Озвучиваю список известных в стране фамилий, в конце комментирую:
– Как говорится, рыбак рыбака видит издалека. Полагаю, есть смысл присмотреться.
Делаю несколько глотков. Никак не получается полностью расслабиться – все равно продолжаю читать мысли начальника. С оттенком пренебрежения отвечаю:
– Не сказал бы. Так себе душонка. С неприятным гнилостным привкусом.
Ведь обсуждали, договаривались, и на тебе – верит.
– Илья Юрьевич!.. Шутка.
– Шуточки у вас, Альфа…
Развожу руками: каков сам, такие и шутки. Неодобрительно покачав головой, генерал-полковник меняет тему:
– Как вы оцениваете перспективность использования фигуранта в дальнейшем?
– Достаточно высоко. Работать будет честно.
Понятно, без объяснения не обойтись:
– Я создал зоны жесткой мотивации. Даже при ассоциативно возникшем желании схитрить клиент теперь будет отчетливо видеть мои глаза и испытывать соответствующие ощущения. Обязательно придут ночные кошмары, сопровождаемые недержанием мочи, возможны и дневные галлюцинации. При активном и самоотверженном сотрудничестве неприятные симптомы отступят. К слову, есть смысл подобрать ему священнослужителя для исповеди.
– А вылечить от ваших… корректировок возможно?
– Разве что свинцом. Или возьмется другой Альфа.
– М-да. Думаю, свинцом более вероятно. Кстати, покончить с собой он не захочет?
– Исключено. Такие очень любят жить.
Илья Юрьевич думает.
Киваю:
– Легко. Направляйте группы захвата. Другого такого шанса действительно не будет.
* * *
В общей сложности больше недели пришлось провести в подвалах Управления. На человеческую сволочь насмотрелся до тошноты. Наглые, самоуверенные, подлые, беспринципные – от общения с ними оставалось ощущение, словно вывалялся в липкой грязи. После парочки педофилов взял перерыв – просто успокоиться и преодолеть зашкаливающее желание убивать.
Отдельный кабинет, точнее, комплекс помещений отдали под мои нужды. В первой комнате разместился Сергей Дмитриевич со всей своей аппаратурой, в другой устроили комфортабельную спальню. Имелись и туалет с душем.
Илья Юрьевич, как и остальные задействованные в операции офицеры, практически не отдыхал. На него легла основная нагрузка по координации работы, связыванию воедино информации по вскрытой шпионской сети. Но он держался, уверенно руководил процессом, успевал проинструктировать следователей рабочих групп, поставить задачу скорохватам, проконтролировать ведущиеся допросы. Глаза генерал-полковника горели жестким победным огнем. Да, наверное, впервые с тридцать седьмого года проходила масштабная чистка государственного аппарата от агентуры и фигур влияния всех мастей. Паутина оказалась многослойной. Английская ветвь, американская, французская и немецкая – кого там только не было. Выявили иуд и в нашем Управлении, окончательно поставив точку в лондонской операции с подставой.
