Уверен, что истина где-то рядом.
Пока один слой сознания перебирает мысли и впечатления, другой контролирует операторов, третий следит за нашей работой. Ключей всего два, сил у меня мало, поэтому мы работаем с Ахметом, а Кемаль трудится в гордом одиночестве.
Интересно, скажется ли на мне радиация? В принципе реактор сейчас практически заглушен, но вырывающиеся из-под ног потоки частиц легко различаю паранормальным взглядом.
Двадцать пять минут ударного труда. Я уже задыхаюсь, сил нет вообще. Парни это замечают:
– Сэр, постойте, отдохните, мы справимся сами.
Киваю, достаю из внутреннего кармана фляжку и, сдвинув на подбородок респиратор, присасываюсь.
Прикончив в несколько глотков, перевожу дыхание, осматриваюсь. Да, осталось чуть-чуть.
Еще пять минут – и готово. Расставленные по «новой» схеме, отражатели выдадут фантастический результат. Уверен, что, как и в моем мире, операторы на суде будут повторять одну и ту же фразу: «Мы все делали правильно». Если дотянут до суда, конечно.
– Уходим.
Респираторы в урну. Наш путь лежит мимо центра управления, не отказываю в удовольствии зайти и лично возглавить продолжение «эксперимента».
– Отключить первый, пятый и седьмой циркуляционные насосы, поднять стержни.
В ответ на бредовую команду звучит привычное почтительное:
– Да, сэр.
Выстраиваемые компьютером графики словно сошли с ума. Хорошо, что автоматическое управление отключено – именно оно устроило шоу в прошедшую новогоднюю ночь. Наверное, сказались мои навыки хакера. И непредсказуемые умения Финиста, как универсального ключа к любым программам.
Ого, тепловая мощность растет даже быстрее, чем я рассчитывал. В центре неправильного шара сверхмощных радиационных полей образуется зона перегрева. Идет интенсивное парообразование, начинают разрушаться топливные сборки. Сейчас…
Одновременно со вспыхнувшими красными табло звучит тревожное:
– Срыв циркуляционных насосов!
– Запускайте все. Полная мощность.
– Да, сэр!
Ага, «полная мощность». Дури прокачать не хватит, внутри «кастрюли» давление уже зашкаливает. Ну, что у нас дальше по плану?
– Насосы сорваны! Сработали аварийные клапаны сброса пара!
Как и у нас, в проклятом восемьдесят шестом году. Добро пожаловать в Чернобыль, «коллеги»!
Не выдержав избыточного давления, аварийные клапаны разрушились, забив своими деталями выпускные патрубки. Реактор бурлит, стремительно набирая смертоносную мощь. Разрушение топливных сборок приобретает катастрофический характер, вступающие в контакт с ядерным топливом молекулы воды распадаются на водород и кислород. Пар не препятствует реакции деления – он только добавляет энергии, прекрасно отражая и замедляя нейтроны.
Что же, думаю, мы уже лишние на этом празднике жизни. Кивок напарникам, покидаем центр управления, оставив парализованных, но осознающих весь ужас своего положения операторов. Пусть в полной мере насладятся «гениальными» идеями Стратева. HFIR теперь не спасет даже чудо. Основная часть миссии практически выполнена.
Но у нас есть еще одно дело.
Недавно на заводе в Оклахоме-Сити, производящем взрывчатые вещества для специальных изделий, случилась маленькая неприятность. Дотянулась ли рука Ильи Юрьевича, или так совпали звезды, но склад с готовой продукцией разнесло в пыль могучим взрывом.
Я посещал Арзамас вскоре после того, как там рванули вагоны с чем-то подобным. В служебной командировке, разумеется. Печальное было зрелище. И страшное.
А без особой высокотехнологичной взрывчатки, изготовленной в виде сложных геометрических фигур, невозможно достижение критической массы в ядерных зарядах имплозивного типа.
В общем, отгрузка калифорниевых полусфер на заводы по сборке специальных изделий временно приостановлена. И изрядный запас готовых элементов скопился совсем рядом – в особом складе, на расстоянии какого-то полукилометра.
В нормальной обстановке прорваться туда не было ни единого шанса. Но то в нормальной. И простым смертным.
Первый попавшийся на пути охранник безжизненно сполз по стене, когда мы находились от него в десяти шагах. Да еще и за углом. Убивать легко. Особенно Альфе. Только тихо тренькнула нить оборванной жизни. Или это услышал я один?
Притормозивший Кемаль сдергивает с трупа широкий пояс. Кобура, подсумок с запасными магазинами, фонарик. Остальное ни к чему, отправляется на пол. Странно, но в этом мире не применяются дактилоскопические определители владельца оружия. В кобуре обычная, очень привычная «Беретта». С такими мы работали в Англии. Работа ознаменовалась термоядерным грибом у Лонг Тома.
Хм-м, а это уже почти традиция – завершать «спецэффектами» пребывание в чужом мире. И традиции положено соблюдать.
Второй охранник, третий… сразу четверо.
В глазах парней благоговение мешается с восторженным ужасом. Мы идем без задержки, как раскаленный нож сквозь масло. Только бы хватило сил.
Взятый под контроль враг безропотно открыл бронированную дверь. Потом сразу умер. Текущая цель достигнута – это оружейка. Можно подготовиться ко второму этапу операции. Но сначала…
Отпускаю сознания операторов там, в центре управления. И они совершают теоретически правильный, но предсказуемый и убийственный шаг. Сбрасывают стержни защиты. По иронии судьбы, коэффициенты, определяющие мощность нейтронных потоков, тоже называются «альфа». И сейчас итоговая формула получает недостающее значение – нижняя часть стержней работает, как первоклассный отражатель. В связи с разрушением направляющих каналов, стержни так и остаются торчать из реактора, войдя максимум на пару метров.
Реакция распада получает дополнительный толчок, как и температура сплавившегося содержимого топливных сборок. Воды в реакторе не осталось, она испарилась и вышла через оборванные магистрали. Зато полно водорода с кислородом, гремучей смеси в просторечии.
Всего лишь три процента легкого газа в воздухе приводят к взрыву. В агонизирующей «кастрюле» его намного больше. Через разорванные коммуникации смесь газов уже поступила во все доступные объемы. Дело оставалось только за искрой.
Словно могучая рука рванула бетонный пол из-под ног. Мгновенно среагировавший Кемаль поймал меня на лету, падая на спину и бережно прижимая к широкой груди. Через секунду погас свет, задрожавшие стены донесли мощный грохот.
Раскалившийся комочек обстреливаемого нейтронами делящегося вещества подпалил водород. Объемный взрыв разрушил реактор, снес РЗМ и перекрытие зала, играючи подбросил многотонную крышку «кастрюли». Кувыркнувшись в воздухе, она криво рухнула на исходящую адским пламенем шахту. Во все стороны разлетелись дико фонящие куски реакторной машинерии. Десятки тонн испарившегося в пламени ядерного топлива и радиоактивные газы поднялись над развалинами, как над жерлом вулкана, концентрированным смертоносным облаком.
