Да и из прежних по всему миру всяких хватало, в том числе и не вовсе разорившихся во всех пертурбациях. Ну, когда доллар ухнул до ниже нуля, потом заофшоренное имущество национализировали, и так далее. Многие из ранее сбежавших тогда в бомжах оказались. Про тех, что в Штатах осели, вообще молчу. Нет, из яйцеголовых реально многие вернулись, не к нам, так в Дойчланд. А вот те, что с ручонками шаловливыми, – кому нужны?
В общем, сначала шустриками теми Рамзановы нохчи занимались. По халифатам. Но в Британии и прочих заграницах им не так удобно было, вот и решили создать спецструктуру. Чтоб вертать обратно взад. Или как получится. Вспомнили и мои былые заслуги. Парни, которых мы сначала в Приднестровье прикрывали, потом в Венесуэле, к тому времени капитально приподнялись. «Где же наш Мкртч?» – спросили парни. «Мкртч теперь Костик, а Костик учится, на ученого, – ответил я, – и в дела ваши более ни в зуб ногой». – «Печально», – прокомментировали парни. В особенности тот, Шломо, ну, с которым летели тогда. В Венесуэлу. Он к тому времени как раз такими вот делами… занялся. Типа преемственность. Наподобие того, царствие ему небесное, Израиля, что по всему миру нацистских преступников отлавливал. Кстати, вполне правильная ассоциация. Сколько народу из-за той сволочи в нищете позагибалось да спилось? А детей не родилось сколько?
А тут вдруг нате вам – такая оказия. Вылетел! Из института! Посадить могут! Ура! Нет, конечно, не их это работа была. Сам влетел. Но один черт – куда деваться? Бедному мне…
Сначала, разумеется, в учебку. Ну, и решили нам «матрацы» выдать. Парашюты, в смысле, оболочковые. И на них натурально обучить. А что. Летит себе самолетик транспортный в небе или пассажирский даже, из него комочки одной почти органики вываливаются – РЛС не просечь, – сыпются до где-то тысячи, там раскрываются и, на «матрацах», строго до места. Система такая еще в СССР разработана была. Причем даже запаска управляемая имелась. Трегульником раскрывается. Говорят. У нас-то обычные запаски были, а по-боевому так и вовсе – только с основным. Планировалось. Так вот, «матрацы» те на вооружение поступили, но в войсках не использовались. Почти. Цыря учить дорого и долго, да не каждого и научишь. У нас вон даже замки, ну, на лямках, чтоб купол если что отстегивать, заблокированы были. Видимо, прецеденты имели место быть. Проявления нездорового любопытства к этим самым замкам. Когда качаясь в воздухе… Со всеми вытекающими.
Теперь пригодились. Арбалет-8. Сначала на «дубах»
[257]
побросали, чтоб воздух снова почувствовали, потом на этих. Ну и – на третьем прыжке. Тоже вот так, метров пятьдесят оставалось. И тут какой-то, по всему судя, яркий представитель племени му, что из народа даков, впоследствии образовавшего замечательную нацию румын, вздумал на вертолете – частном – посадку совершить. Ни предупредить кого, ни запросить, ни хоть радио послушать или глазами посмотреть, этому самому даку, который му, и в голову не пришло, разумеется. Я же куполом тем не настолько владел, чтобы уйти, или хотя бы к потоку так расположить, чтоб не погас. В общем, подвешенным за шкирман на сопле с тех метров тридцати и продефилировал. До грунта. И все бы ничего – легкий я, да тренированный еще, ну, поломался бы, конечно, но не вовсе – вмазался вдобавок о сцепку прицепа с парашютами, что там стоял. Вроде как в стороне. Оченно жесткую сцепку. Шеей. Лежу, значит, весь из себя симпатичный, и все, что ниже затылка, в упор не чую. Включая язык и прочие нижние челюсти. Одни глаза моргают. Отпрыгался, значит. И – отходился. Заодно…
Не думаю, впрочем, что в той системе прижился бы. Уж очень они… круто взялись. Сначала указ вышел о переносе претензий на наследников – без ограничения. А потом и вовсе. Начинать стали с этих самых наследников. Не смог бы… я… так… Полагаю. А вообще не знаю… Трудно сказать… Заранее.
Подходим к КП. Новому, под тентом. Рядом со щелью. Аэродром наш больше не трогали, но береженого бог бережет. Доложили. Сиротин все знает уже. Оказывается, основной функцией того Р-10 вовсе не корректировка была. Голь на выдумки хитра. Он все флотским передавал, флотские нашим, по проводной, а наши, опять же проводной – дальше и выше. Ну, хоть так. Понятно теперь, почему «ишачки» так вовремя подоспели. С «мигами» и «яками». А в общем не до нас здесь. Там бой опять. Горят, жгут и снова горят. Нам до десяти – отдыхать. Разумно. Такого боя не было еще. Натурально, как выжатый лимон. Слегка перекусил, прямо у крыла, чаю хлебнул, дырки посмотрели с Колей… немного, но есть, потом завалился на постеленное технарями барахлишко и вырубился. … оно все конем!
Когда разбудили, полдесятого было. Проверил аппарат, выслушал новости. Из четверки Бабкова вернулся один Бабков. Из следующей – вообще никто. И не вернется. На своих крыльях, во всяком случае. Однако Харитонов со товарищи болтается уже с полчаса, и пока никого. Вроде как бомберы ночью переправы долбанули, подвоза у немцев нет, а ведь и у них цистерны – ну никак не бездонные.
Лечу ведущим. У Гоши теперь Ждан ведомым будет, а ко мне Толик опять. Борисов. Добыл где-то по пути себе «чайку» и добился-таки откомандирования в родное гнездо. Часа три как здесь. Довольный, как электровеник. Хотя мне не показалось, чтоб уж очень ему со мною везло. Хотя как сказать… Что ж. Полетаем. Обговорили все, наскоро так, и – по коням.
Сначала привычным маршрутом до Пинска, потом сразу на север. Солнышко почти с юга уже светит. Лучше от него. Долго летим. Потом обнаруживаем пару «чаек». У одной бортовой номер 12. Харитонов. Где еще пара и Р-10 где – потом узнаем. Если вообще…
Наши, однако, продвинулись. Километров на тридцать, если навскидку. Внизу, похоже, бой идет, хотя видно не очень. С четырех с половиной тысяч. Оделся потеплее. Бельишко. Холодно болтаться на такой высоте. Если без боя. Но лучше уж без. От предыдущего еще не отошел. Как вспомню, тоска какая-то в груди поднимается. А как еще и про одинокую пару встретивших нас «чаек», так голова сама собой крутиться начинает. Пропеллером. На все 720 и более градусов.
Минут через десять наблюдаю летательный аппарат. Один. С юга. Тыщах на двух. Оказался Р-10. Смена пришла. Кажется, пара их осталась всего. Без них плохо будет. Совсем.
На солнце опять пятна. Пятнышки. Надо как бы слегка искоса, вскользь на него посматривать – тогда видно. Как пара «худых» на нас заходит. Где-то с минуту им еще. Прибавив газа, нагоняю Гошу. Слегонца, как договорились. Чтоб не спугнуть, тщась плоскостями азбуки Морзей всяких выдавать. Выстраиваемся в загодя придуманную ловушку. На экономичной выводим широченный вираж, на полминуты где-то, чтоб оказаться под самым удобным для «худых» ракурсом – хвостами к ним и чуть боком, на осьмушку где-то. Гоша со Жданом тем временем чуть выше расположились и слегка оторвались. Вперед. Потом газ на полный, шаг тоже, но «худым» с этого ракурса все удобно, кроме как скорость нашу определить. «Мессеры», надо думать, не салажата, раз на свободную охоту выпустили и уловки наши все знают. Теперь для них главная проблема – заметили их или нет. Если не заметили – спокойно догнать и сбить. Если заметили – жди боевого разворота. А это стремно. Поэтому слегка вперекрест друг другу, с солидным отставанием идущего чуть выше ведомого. И не спеша, потому что на полной «мессерской» пикирующей скорости «чайку» на крейсерской и не заметишь, как проскочил. Теперь небольшой нырочек, чтоб наш боевой разворот всяко не получился – так мы и прикидывали! Кажется, чувствую, как у немца палец на гашетке подрагивает. Вот… сейчас… еще совсем чуток… качнул плоскостью Толику – приготовиться! Вверх! На скорости и мы могем – до «мессера», конечно, далеко, но все же…
