Лезли…
Цунами еще получилось. Небывалое. Сообщали, за сотню метров по гребню. Волны. Север Филиппин, Гавайи смело, много еще чего, по мелочи, почти все западное побережье США и Мексики – как корова языком. Чили… И по всему океану волны несколько дней еще шастали. Кругами и так. Голландию затопило, север Германии… Питер дамба спасла. Почти. Потом еще подлодка та. Китайская. С вымирающим экипажем… Мир изменила. Окончательно. И бесповоротно.
И что им эти «яки»? Не в коня корм. Читал, многие полки новые машины бросали. Жгли то есть. И в тыл мотали на старых. «Ишаках», «чайках», «бисах» даже… Поскольку к технике еще и умение владеть ею требуется. И вообще. Вот если б Батя – тот смог бы. На всем летал. Что с крыльями. Или Фрол. Так он об «яке» этом мечтал… Топаем вместе к самолетным стоянкам. С технарем. Тут слышу удары по крыше, останавливается «полуторка» и с кузова спрыгивает какое-то чмо. Болотное. Воистину. Потому что от грязи с пылью мохнатое аж. С ППД в лапке. Только когда совсем уже подбежало, узнал:
– Фрол! Живой, блин!
– Не дождетесь! Лом тот железный, мать его, летает хреново, но падает здорово. Просеку целую прорубил, сволочь, а мне – хоть бы хны. Пехотой чуток покомандовал – не понравилось. Грязно у них там, и недобрые какие-то все. Отловил Йонасовича. По кустам. Ну, Катилюса. Велел, чтоб взад увозил. Сам-то как?
– Живой, как видишь… -те. Товарищ старший лейтенант.
– Брось и закопай… гадость эту. Для тебя теперь Фрол… или Петр, как хочешь. И на «ты». Лады?
– Лады!
Тут же сообщаю, что мечта всей его жизни близка к воплощению, как никогда. В смысле «яка». Приходится возвращаться и в третий раз. На КП. Здесь этого… ну, по нашим временам был бы авторитетный отморозок… или отмороженный авторитет… что-то вроде того, короче, здесь Фрола все ну очень хорошо знали. Встретили только что не овациями. «Як», в потенции бывший мой, тоже без споров отдали. Боязно все-таки на новой-то машине летать. И хочется, и колется, и мама не велит. То есть наоборот, велит. Но стремно… Я же отправился к своему отдельно стоящему технарю.
И потопали мы, но не туда, где исправные «чайки» стоят. Знаем мы такую вот самую лучшую технику. Нате вам боже, что нам негоже. А туда, где побитые. И едва ли не с ходу попалось ровно то, что нужно. С виду, конечно, рухлядь рухлядью. По Колиным словам, да и если по номеру судить, эта была из 74-го шап. Пригнали в Пинск на капремонт, ну и заодно движок поменять. Все сделали, оставались только финиш да покраска. Сюда перегнали – в первый же налет очередью верхнюю правую плоскость. Пустяк, 7,92 мм, подкос еще, ну и так, по мелочи. Плоскостей же целых кругом – море разливанное. При вдрызг разбитых машинах.
Технарь толковый попался, хотя и молодой. Быстренько сняли плоскость с брошенной рядом «чайки», с моей будущей тоже… А вот менять оказался тот еще геморрой. Не, сама-то замена – раз плюнуть. А вот бипланную коробку регулировать – удовольствие то еще. По тону звучания растяжек и так далее. Там еще пластинки такие хитрые стоят, на рулях и элеронах, для индивидуальной подгонки… Коля их гребнями называет, ну, вроде триммеров
[128]
, но не триммеры… Недотриммеры, словом. Еще зеркальце. Поставить надо. Привык… К хорошему – быстро. К вечеру только управились. Над аэродромом за это время дважды кутерьма затевалась. Отвлекали от дел. Фрицы все «чаек» домагивались. По первому разу сбили три штуки. Без своих потерь. В основной массе все-таки довольно беспомощны в воздухе эти самые «сталинские соколы». К гордому названию еще бы и летных часов хоть чуток добавить. По второму «як» взлетел. Думал – хана, на взлете и срежут. Как тех. Ан нет. Еще на наборе высоты одного сшиб, извернувшись неведомо как. Тот думал – коршуном на куренка, а там типа котик. И – лапкой его. Когтистой. Потом в кучу– малу – оттуда тут же еще один вывалился, дымя, останная пара «худых» сразу в драп настропалились, «як» за ними. Фрол. Больше некому. С раскрытым руководством по летной эксплуатации на коленях, я так понимаю. Шутка.
Удивительно парниша летает. Ну, я – понятно. Столько почти реальных боев, да на разных машинах плюс со всякими-разными здесь ни у кого даже теоретически быть не может. Это в придачу к способностям. Неслабым, без ложной скромности. Этот же… Разве что родился без крыльев. И то по ошибке. Природы. А вот то, что я его вспоминал прям перед встречей, дело достаточно обычное. Для меня, во всяком случае. Как тот принц Датский лоботрясу Горацио говаривал, на свете, мол, много чего есть… хрен поймешь, в общем. Что с пол-литрой, что без, что с учеными, что без них… Тем более с мудрецами. Если кто не верит – попробуйте летом за девчонкой в короткой юбочке пройтись, ножкам радуясь. В девяноста девяти случаях из ста шагов уже через двадцать подол сзади начнет поправлять. При том, что не видела тебя – вообще. Взгляд, опять же, многие чувствуют. Неприятности грядущие ощущают. Что-то, в общем, такое есть… Ну, бог не бог… Верующие верят, что он есть. Атеисты – что нет. Агностики тоже верят – что мир непознаваем. Я же ни во что не верю. Отучили. Получается, типа, трансцендентальный нуегонахуист. В смысле, замнем для ясности. Бог не фраер, правду видит. Короче, не знаю, есть он иль нет его… Но на всякий случай лучше стараться быть приличным человеком. Тем более что мне и самому так больше нравится.
Вечером похороны. Без марша. Оркестр эвакуировался уже. Восемь гробов. Закрытых. Который с Надеждой – кто его знает. Это только те, кто на аэродром или рядом… Морд десять цыриков пальнули из «трехлинеек» в воздух. В три залпа. Потом по горсти. Стук по крышкам. Все.
Посидели с Фролом в столовке. Тот уже где-то поллитру добыл. С залитой сургучом головкой. Еще человек несколько подошло. Помянули. Батю. Надежду. Фрол ее, оказывается, очень хорошо знал. С большим уважением… поминал. И остальные. Классная. Была… Прочих сегодняшних – тоже. Всем граммов по пятьдесят вышло, я – чаем. Никто ничего. Нет, оно, конечно, и можно бы, даже нужно, хотя и не люблю… Но была у меня уже задумка насчет сегодняшней ночи. Обсосанная уже, что называется, с Фролом и с Шульмейстером. Насчет того бомбера. Ну, с фарами. Который эшелон…
Все отправились высыпаться – ночи в июне коротки, – а я, как придурок, к «чайке». Своей. Новой. Ну, почти. Движок с технарем опробовали основательно. М-63, самый мощный из тех, что на «чайках» ставили. Для горизонтальной скорости это, конечно, мало что дает, лоб слишком широк, но набирается резче. Что скорость, что высота. Имея в виду массу машинки, по динамичности – куда там «мессеру». Вяловат он в этом, хоть и худенький весь из себя такой. ВИШ, опять же. Тип АВ-1. Говорят, наши пайлоты, как правило, не очень эффективно его использовали. Не умели. Я – умею. Без пушек – четыре БС. Пушечный тяжеловат, да и другие недостатки имеются… Его в принципе для штурмовки делали… а мне воздушный боец нужен. Тем более что по массе секундного залпа не уступает. За счет скорострельности. Капремонт, опять же, по-мирному еще проводился, без спешки и штурмовщины. Направляющие РС и бомбодержатели снимать не стал. У «яка» или «мига» был бы смысл, а у этого… С такой-то мордой… Поперек всего шире. Выигрыш в скорости будет, конечно, но такой, что не стоит заморачиваться. Под конец еще и пару подлетов исполнил, над аэродромом. Немного подрегулировали кое-что. Реально, машина – зверь. Под конец белой краской на борту – «03». Без трафарета, но у Коли рука хорошая. Твердая. Красиво получилось. Надеюсь, хоть кто-то да успел заметить… из немцев, что на аэродроме том ошивались… разбомбленном. Коррида!
