В общем, сидим на скамейках, винт чоппера монотонно кромсает воздух, настроение самое радостное что ни на есть, с О’Лири сошлись, наконец, на том, что ирландские корни у меня все ж таки имеются. Ну, не корни – корень. В штанах то есть. Вдруг второй пайлот что-то крикнул нам, высунувшись из пилотской кабины в грузовой отсек, потом какие-то маневры начались – только держись обо что ни попадя руками, ногами и всем, что хоть во что-то уперлось, затем дробный такой грохот, взвизги металла о металл, ух – как в яму, удар, «грифон» медленно заваливается на бок, слава богу, уже на земле. Выскакиваем – все живые, но…
Прямо у нас на глазах пара похожих на игрушечные винтовых самолетиков обстоятельно добивает из пушек и пулеметов оставшиеся два «грифона». А «чинуки», в виде обломков, горят уже ярким пламенем. На земле… Вскоре к ним присоединились и «грифоны». Самолетики, в коих признали «супертукано»
[249]
, прожужжав в изящно исполненном вираже, развернулись и, спустившись пониже, направились к нам. Которые уже на природе. Загорают. А природа… Что-то типа холмистой прерии. Со скудной растительностью. Не спрячешься… И погода. Ну просто чудо что за погода, ну прям как сейчас. Солнышко…
Кстати, о солнышке. Оно уже примерно на одном уровне с нами, поднялось то есть, и что-то там, кажется, окого него мелькнуло… нехорошее. Нет, четверку «худых», внаглую прущую с запада, заметил давно, и Гоша уже просигналил, дважды качнув крыльями и развернувшись навстречу. Добавив оборотов, догоняю – пожаловаться. Заметил. Повернул голову в шлеме. Показываю большим пальцем назад. В сторону солнца. Покачивает в ответ ладонью тыльной стороной ко мне – будь спок, мол. Отстаю. Прикидываю расклад. Фрицы, похоже, решили отвлечь четверкой и примерно в одно время атаковать от солнца. Подгадали. Чтоб до смены минут десять оставалось еще, не как в предыдущий раз, когда на обе наши четверки фатально напоролись. Надо думать, поскольку мы прем, как по асфальту, навстречу тем, что с запада, типа как ничего не подозревая, те, что от солнца, надо думать, ускорятся и атакуют первыми. Разбойничков… А те, кто их знает, какие они в этом маневре, и вообще, разобрались ли в ситуевине. Радива-то нет. Ваще никакого.
Ага, и Жидов думает так же. Качает крыльями сначала один раз, потом четырежды. Повторяет. Все верно. Разбойнички уходят вперед, мы – назад. Для «мессеров» малозаметно и уж точно непонятно. Поскольку одни идут от солнца, другие с запада, но все на одной фактически линии, и нас видят четырьмя точками. Пока.
Так и есть. Передние сбавили ход, задние нагоняют. Не дергаюсь. Я – ведомый. Газ до упора, винт где-то на полшишечки. Жидов томит… Ну же! Ну! Оп! И следом!
Лепота! Вышел навстречу в полуперевороте. Чтоб не отстать. Ведомый «мессер» первой пары буквально на долю секунды в прицеле выложился, но – как на блюдечке. Успел даже заметить еще, как ведущий его словно вспух весь, обработанный Жидовым. Теперь змейка – до темноты в глазах… Потому что не пара их была… а… Оп! Восьмерка! Миновав на вираже вторую пару, пытаюсь достать ведомого третьей… Нет, стрелять не стоит – слишком быстро даже для меня, а патроны – считаные… По 165 на ствол… 12,7 … четвертую пару тоже пропускаю мимо себя на плотненьком таком вираже. Жидов молодец, ни разу не подставились, а этих напугали, теперь им не до разбойничков… Теперь разворот. Красиво получилось. Аж самому понравилось. Тот же привычный уже прием, но в филигранном исполнении парой. Против восьмерки. Супер.
Останная шестерка, сбившись с атакующего порыва, ушла в вертикаль. Жить всем хочется. Аналогично – та четверка, что в лоб. С запада. Не захотели. С разбойничками бодаться. Те пристраиваются к нам. «Мессеры», покрутившись на высоте, расходятся парами и пытаются атаковать с разных направлений. Почти одновременно. Располагаемся в круг. По ходу наблюдаю, как мой крестник порхает далеко внизу целиком, но явно неуправляемый. Жидовский же сыпется дымящими обломками. Фрицы уходят вверх и где-то с полминуты просто болтаются тысячах на пяти. Договариваются, наверное. По рации. А что тут договариваться? Трясти надо!
[250]
Вон на западе точки в крохотные черточки превратились уже. Бомберы. Густо идут. С прикрытием. Те выше. Много и их.
У них на этот случай маневр уже образовался. Так что глубокой тевтонской задумчивости не происходит. Восьмерка, кружа, спускается вниз и выстраивается вокруг нас. Они прикрывают друг другу хвосты, мы – тоже. Патовая ситуевина на первый взгляд, но пара «мессеров» остается вверху, собираясь бить оттуда. Такое мы уже видели. Время выиграно, минуты полторы, пожалуй. Хорошо, но мало. Сейчас начнут ощипывать. Нас. Приготовился. Строй ломать. Пониже спины что-то нехорошо так… словно завибрировало. Вот ведущий «мессер» верхней пары клюнул носом и пошел вниз, ведомый за ним…
А вот зря они оба это сделали. Потому что один сразу задымил, второй тоже как-то неловко… сманеврировал и деру. «Миги». От солнца. Четверкой. Высота там для них довольно комфортная уже. Потом и тех, что нас каруселили, будто смело. Четверкой «яков». Тоже от солнца. Один «худой» заметался неловко и сразу попал под раздачу. Разбойничкам. Ловко они его. Один прошелся, потом другой – «мессер» запрокинулся и вниз. Живые так не летают. У ребят машинки со ШКАСами. Слабоваты. Да и вообще, «чайка» – другого времени самолет. Раньшего. Вот «миги» – любо-дорого посмотреть. Кажется, только что здесь были – а вон уже с прикрытием бодаются. Те тоже тысячах на пяти идут. То есть шли. Пикируют теперь к нам, десяткой, то есть девяткой уже, а «миги», собрав первый скудный урожай, поспешают уже аккурат за ними.
