Да, когда я закончил общаться с Крок’тусом, ставшим внезапно очень смирным и предупредительным, с кем бы я ни говорил, все мои попытки перевести разговор на дела минувших дней и разузнать, не вспомнилось ли им что-нибудь под воздействием винных паров, они сводили к рассказам мне же об одержанной мною победе. И как я все смешно так обернул, чтобы народ повеселить. «Только вот зря ты с «этого» скальп не снял, – добавляли они в конце беседы. – Чего зря мане пропадать».
А ведь это они надо мной не стебаются. Они искренне не понимают, как можно драться, да еще и с чужаком, и не довершить драку убийством и взятием трофея, получается – дрался зазря. А мои дикари, при всей кажущейся подчас нелепости их действий, страшные рационалисты, которые и лишнего шага за просто так не сделают. И все их «нелепости» в результате имеют вполне аргументированное объяснение. Хотя подчас и абсолютно нелепое, с точки зрении человека XXI века, «моей» земли.
А почему же тогда истинный убийца не снял с жертвы скальп? Это была последняя мысль, отложившаяся в моей голове.
«Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля». Наглый солнечный лучик пробивался через щель в крыше и бил меня прямо в глаз, видимо, мстя за вчерашний проигрыш Крок’тоса. Хрен с ним, с Крок’тосом. Но ведь коли лучик уже над крышей, значит, скоро полдень, и я просрал полдня неизвестно на что! Ведь собирался же не напиваться вусмерть. Думал, ужрусь в меру, но буду себя контролировать, а заодно и за окружающими присмотрю. В результате не помню, как домой попал. Головушке бо-бо, во рту – ка-ка.
Выполз на улицу. До неприличия свежий и бодрый Витек о чем-то почтительно расспрашивал омерзительно бодрого Дик’лопа. Нет, ну я понимаю, Витек еще молодой, со здоровым организмом и крепкой головой. Но Дик’лоп!!! Да старая перечница должен лежать в своей убогой хижинке, охая и стоная, а вместо этого приперся сюда аж через всю Вал’аклаву, а это, простите, даже напрямик километров пять-семь, только напрямик хрен пройдешь из-за хаотичной городской застройки. А вдоль берега от мастерских до наших сараев и все десять-двенадцать километров будет. Нет, блин. Нету в мире справедливости.
Подбежавшая Тишка притащила кувшинчик пива, вытащенный прямо из холодных речных вод. Вот что значит правильную жену в хозяйстве иметь, умилился я. А так бы сейчас ползал бы по этому неприветливому берегу в поисках хоть капли ангельской росы! Выхлебал этак с половину. Поздоровался с Дик’лопом. Передал кувшин Витьку на хранение, пригрозив страшными муками, если допьет весь, не оставив мне как минимум треть. И полез в реку отмокать. Холодная водица взбодрила. Так что отмахнувшись от предложенного Тишкой завтрака (обиделась, пришлось поцеловать и хлопнуть по заду в качестве жеста примирения), преисполнился трудовым энтузиазмом и бодростью духа.
Вот и Дик’лоп зовет скорее работать. Экий неугомонный дедок! Ладно. Сейчас. Только с Вождем поговорю. Что? Вождь с утра пораньше куда-то с Гит’евеком и малолетней шпаной удрал? Жаль. Тогда вечером поговорю. О-о! Лодка есть! Значит, не придется пешком до мастерских идти. Ну да. Конечно, шутю. Прибрежник, ходящий пешком, если можно проплыть на лодке. Ухохотаться, как смешно! Вот такой я весельчак.
Первые полдня сколачивали набалдашник с рукояти. Оказалось, дело не такое уж и простое. Тем более что верхняя часть тулова, в которую насаживалась рукоять, была глухой. Да еще, по разъяснению Дик’лопа, рукоять верно насаживалась на специальный клин. В смысле, в верхнюю часть древка засаживался клин, как это делалось у современных мне топоров. Потом рукоять вставлялась в тулово и забивалась до упора. Клин вбивался в древесину, расширяя ее и плотно насаживая набалдашник на рукоять.
А я, между прочим, про такое и у себя слышал. Наш трудовик в школе рассказывал нам про такую методу. Якобы можно даже табуретку без всякого клея собрать, на одних только подобных клиньях, и будет она держаться лучше, чем клееная.
Однако теоретические знания сами по себе работу не сделают. Сначала мы упорно пытались, пока Витек держит рукоятку, небольшим зубильцем сбить набалдашник. Думаю, Витек никогда о себе столько плохих слов зараз не слышал. Особенно когда я себе по пальцу саданул, но обвинил в этом Витька. Потом я долго обтесывал несколько бревнышек, поскольку вспомнил, что клинья можно использовать по-всякому, в том числе и для создания примитивных тисков.
Хорошо хоть Дик’лопа порадовал. Ему тиски понравились. Но бить легче не стало, за полдня работы сбили, дай бог, сантиметра на два. Может, ее выжечь попробовать? А если металл повредим? А если по типу выжигательного аппарата? Раскаливаем бронзовые прутья, отпиливаем, а вернее, обрубаем рукоять и выжигаем древесину? Дик’лоп говорит, что можно. Но, по его мнению, и так работа идет нормально. Ну да. Ему торопиться некуда. И сроки исполнения работы никто перед ним не ставит. Время тут вообще понятие очень растяжимое. То, что я с рассветом не пришел вкалывать, его обеспокоило. А скажи я ему, что рукоять эту мы будем до следующей весны сбивать, воспримет как должное, – колдовство не терпит суеты. А все, что связано с изготовлением новых вещей или, как в нашем случае, ремонтом старых, – все есть колдовство.
Ладно. Пусть Витек лупит. Он молодой, ему интересно. Особенно за Волшебную Вещь подержаться. Гы. Помню, в первую ночь, после того как Лга’нхи мне свою чудо-дубину приволок, я им решил перед Тишкой похвастать. У нас как раз был период примирения после «страшной ссоры» (как она считала), и Тишка один за другим ставила рекорды, что в постели, что на кухне. Так что я был особо благостен и к ней расположен. Вот и решил порадовать девочку, показав чудесную цацку. Она повизгивала и брыкалась, но так и не согласилась дотронуться до «страшного оружия». Будто я ей тикающую бомбу предлагал подержать или гранату с выдернутой чекой.
Да, думаю, и многие вояки повизгивали бы не хуже Тишки, предложи я им такую страшную вещь тронуть, хотя она и принадлежит их Вождю, а значит, угрозы лично для них не представляет. А вот Витьку, да на правах ученика шамана, такое позволено. Вот пусть и зарабатывает право хвастаться перед Осакат. А я буду рядом стоять да давать советы! А то у меня руки музыканта, их беречь надо. Мне еще на бубне играть!
К следующему полудню сбили. Слава Духам и Демонам и трудовому энтузиазму Витька! А чем теперь ржавчину-то чистить? Чего-то я в местных магазинах наждачной бумаги не видел, да и магазинов тоже. Ну да. Ясное дело, песком и камнями. Вот смотри, Витек. Смотри внимательно. Потому как я буду куда более важными делами занят. Вот эту вот рыжую надо убрать. Ага. Смотри, какие замечательные камешки нам Дик’лоп приволок. Ну чисто шарошки из песчаника. Вот ими и скреби. Дело важное – ты из металла дурную кровь изгоняешь. Так что разучим текст: «Не кочегары мы не плотники». Какие-то у тебя африканские мотивы получаются. А уж слова перевираешь вообще жуть.
Стоп! А про «кузнечика» ты откуда знаешь? Осакат научила? А ты ей чего? Чего рожу отворачиваешь? Уж я эту прохиндейку знаю, она просто так ничем делиться не будет. Нет там на море ничего интересного. Не фиг на него пялиться. В глаза смотри. Я сказал, смотри в глаза! Значит, цифрам? И как у нее успехи? Все знает. Ну, ладно. Приду проверю. А «кузнечик» для металла не подходит. Не то настроение. Это чтобы живых тварей заклинать, ну и зерно тоже можно. Оно ведь тоже живое. Раз растет, значит, живое. Так что не спорь.
