Книга Бремя империи, страница 130. Автор книги Александр Афанасьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бремя империи»

Cтраница 130

На разведку пошла самая подготовленная, первая рота. Разбились на две группы, наметили точки наблюдения, маршруты движения по каменистым склонам. Две колонны постепенно втягивались в ночную тьму, растворялись в ней. На каждом бойце – специальная маскирующая лохматая накидка из ткани, не пропускающей тепловое излучение. Присел – и ночью метров с десяти можно за куст сойти.

Первыми шли саперы, тщательно просматривая и прощупывая почву перед собой – не исключено, что по дороге могут быть растяжки или мины. Скажете – ерунда, откуда здесь растяжки, не война же? А то, что захвачена атомная электростанция, прекрасно охраняемый объект, о который и целый полк споткнется, – это как? Это – хреново. Очень хреново. Готовиться надо ко всему, даже к самому худшему.

Помимо штатного вооружения и снаряжения с вертолетов сняли две тяжелые снайперские винтовка калибра 14,5 с ночной оптикой. Единственное оружие, гарантированно позволяющее больше чем с трех километров добить до станции и точно поразить одиночную цель. Тут даже КОРД не годится, а «Кобра» с баллистическим вычислителем и специальными снайперскими патронами из меди – в самый раз. Правда, тяжелая зараза – двадцать килограммов без патронов и патроны сами тоже весят. Кто-то, раскидав часть своего снаряжения по рюкзакам товарищей, тащит здоровую, едва не в человеческий рост винтовку. Кто-то – снаряженные магазины к ней. А ведь еще – тепловизор, тоже нелегкая штука. И тем не менее – идти надо. Да поторапливаться. Сейчас они – глаза и уши штаба, глаза и уши самой Империи.

У самого гребня залегли, дальше передвигаться иначе как по-пластунски нельзя. Самое опасное – высунуться за гребень, если с той стороны наблюдают, используя термовизор – голова наблюдателя хорошо будет видна, это все равно, что растяжку задеть или сигнальную ракету выпустить. Огляделись – метрах в десяти был полузаваленный валунами распадок, вот там сам дьявол не разглядит человека в каменном месиве. Первыми пошли два человека – головной дозор. Остальные молча ждали, распластавшись на каменной россыпи, придавленные тяжестью своих рюкзаков, пытаясь дать хоть какое-то отдохновение своим ногам.

– Противника в непосредственной близости не наблюдаю!

Уже лучше. Если бы у противника были достаточные силы – он выставил бы за периметром станции передовые дозоры. Да еще заставил бы их докладывать обстановку каждые полчаса – отсутствие доклада в установленное время – сигнал тревоги. То, что передовых дозоров нет, – это уже хорошо, значит, либо у противника не так уж много сил, либо он ведет себя самоуверенно. Самоуверенность – самый короткий путь к гибели…

– Замаскироваться, приступить к наблюдению!

Командовать почти не приходилось – в роте старшего лейтенанта Романова случайных людей не было, все понимали друг друга с полуслова, с полужеста. Первая рота была разведывательной, специализировалась на скрытном проникновении, а скрытность подразумевала бесшумность. Сейчас нужно было прежде всего, не привлекая внимания, не демаскируя себя, занять оборону на гребне, проверить все вокруг на предмет мин и различных ловушек и самое главное – выставить на позиции обе винтовки. Только с помощью их прицелов можно было оценить ситуацию с расстояния более трех километров. Ни тепловизоры, ни ночные прицелы не добивали на такую дальность – оставалось надеяться, что обычная просветленная оптика в сочетании с продолжающимися на территории станции пожарами помогут оценить ситуацию.

– Господин лейтенант, штаб запрашивает данные.

– Передай, вышли на исходную, приступаем к наблюдению.

Старший лейтенант Николай Романов сбросил с ноющих плеч рюкзак, ловко, как ящерица, пополз к винтовке – когда человек долго несет груз, а потом резко освобождается от него, появляется такое чувство, что вот-вот взлетишь – какая-то легкость. Снайпер отодвинулся, уступая место у винтовки, старший лейтенант поудобнее устроился на камнях, приложился к установленной на три точки – сошки и опора в прикладе – винтовке, подвигал стволом вправо-влево. Картина разрушений и пожаров проплывала перед глазами, увеличенная в шестьдесят раз. Вот развалины казарм личного состава – черные, еще сочащиеся огнем провалы, безумное месиво камней, объеденные пламенем закопченные стены. Вот парк для техники – испещренные опаленными дырами крыши, выгоревшие стальные остовы некогда грозной боевой техники. Все двери выбиты взрывами изнутри – понятно, использовались специальные боеприпасы, проникающие через крышу помещения и взрывающиеся внутри. Вот изъеденная кратерами земля периметра, хаотическое нагромождение стали и бетона, того, что когда-то было заборами и вышками охраны. И никого в живых…

Пожары давали подсветку местности – небольшую, но достаточную, чтобы видеть происходящее через обычный, дневной оптический прицел. В левом нижнем углу менялись ярко-алые цифры – лазер автоматически замерял дистанцию до объекта, на который ложилось перекрестье прицела.

– Передавай! Наблюдаю объект, расстояние три двести шестьдесят! Объект частично разрушен, оба забора сильно повреждены, КПП уничтожен. Да, периметр полностью уничтожен. Казармы для личного состава и парк для техники уничтожены, по виду – бомбами или тактическими ракетами, попадание явно сверху, с крыши. В районе объектов охраны продолжается пожар, выживших не наблюдаю.

Цесаревич слегка передвинул ствол винтовки.

– Остальные объекты станции на вид выглядят неповрежденными… минуту… дверь, ведущая в самое большое здание, выбита, по виду – направленным взрывом. У дверей наблюдаю грузовики, количество четыре. Армейские грузовики типа «Мустанг», номера не вижу. Людей рядом с ними не наблюдаю.

Ствол винтовки снова шевельнулся…

– Внимание! На крыше самого большого здания – четыре агрессора. У них… одна снайперская винтовка, похоже… крупнокалиберная, точнее определить не могу… один единый пулемет стоит на станке … и еще что-то есть… похоже на ракетную систему. Противотанковую или противовоздушную… ракета, запускаемая с плеча. Две ракетные системы. Еще один у какого-то прибора, по виду – какой-то прибор наблюдения. Дальше…

Напряженное молчание…

– Дальше идут… на остальных зданиях на крыше никого не наблюдаю…еще техника… два грузовика, тоже «Мустанги», стоят дальше. Возле них никого…

Окрестности Петербурга
Утро 01 июля 1992 года

Бессонная ночь подходила к концу, и на смену ей в свои права вступал не менее тяжелый день – день, который надо пережить на самолюбии, день без покоя и отдыха, день, когда держишься на бесчисленном множестве выпитых чашек противного горьковатого кофе. Может быть, удастся выделить время и забыться где-нибудь коротким тревожным сном на узкой солдатской койке. А может, и нет. Годами пустовавший бункер, за час превратившийся в один из центров обороны страны, вступал в новый день, и ни у кого – ни у его обитателей, ни у других жителей огромной державы впервые за долгие годы, даже за десятилетия не было уверенности в том, как они его закончат. Уверенность исчезла, испарилась как утренний туман, уступив место тщательно контролируемому страху у одних, жесткости и решимости у других. Кто-то был готов сражаться до конца, невзирая на последствия. Кто-то уже продумывал, как вернуть отнятое, даже если придется что-то отдать. Кто-то и вовсе был готов отдать, только чтобы сохранить мир – были и такие. Но как бы то ни было – новый день наступал и его надо было прожить…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация