Самолет, подпрыгивая и опасно кренясь, разгонялся все быстрее.
— Давай…
И — как накаркал. Тот БПЛА, который разгонялся по второй полосе, проложенной на склоне горы, не выдержал — подскочив на стыке, уже почти на скорости отрыва не выдержал — стойка подломилась, и машина моментально кувыркнулась вправо и вперед, корежа саму себя и поднимая тучи пыли…
Операторы шумно выдохнули все как один.
— Иезекиль-один потерпел аварию, повторяю — Иезекиль-один потерпел аварию.
На экране было видно, как к машине в еще не осевшее облако пыли побежали люди.
— Нет! Нельзя этого делать! — крикнул полковник, забыв, что он здесь не более чем наблюдатель. — Не подходить, опасно!
Оператор связи, хоть и не подчиняющийся полковнику, решил, что малознакомый ему офицер со знаками различия полковника ВВС не может говорить не дело, потому он подвинул к себе микрофон, переключил его на внешний канал.
— Группа Иезекиль-один, это Варрава! Приказываю не подходить к месту крушения, повторяю — не подходить к месту крушения!
— До прибытия техников, — подсказал полковник.
— Не подходить к месту крушения, ждать прибытия технической группы, подтвердить, прием!
Подтвердили, хоть и не сразу.
— Иезекиль-два в воздухе! — ликующе крикнул один из техников.
— Подтверждаю, есть картинка от Иезекиля-два, — подтвердил и оператор, включивший изображение и видя перед собой стремительно уходящую вниз землю.
— Иезекиль-два взлетел, Иезекиль-два успешно взлетел. Он взлетел, начинаем тестирование систем.
Как бы то ни было — один из двух аппаратов группа нападения потеряла изначально, и это уже осложняло операцию в разы. Каждый из них нес больше сотни различных поражающих элементов, как противопехотных, так и противотанковых. Крушение Иезекиля-один означало, что уничтожить группу охраны объекта полностью вряд ли удастся.
— Полевые полосы никуда не годятся, — сказал кто-то.
— Гермес
[49]
же взлетает…
— Это не Гермес.
Один из офицеров-посредников, набившихся в штаб защиты, — тоже совершивший алию из России, поймав взгляд Миши, кивнул ему. Миша, выждав немного, встал, потянулся, направился к туалету…
— Минус один большой, — шепотом сказал ему посредник.
В отличие от России — здесь русские русским всегда помогали, когда можно и даже когда нельзя…
Из туалета Миша вышел в настроении гораздо более приподнятом по сравнению с тем, в каком он в туалет заходил. Минус один большой — значит, один из больших вооруженных беспилотников потерпел аварию или просто не смог взлететь. Это значит, что ударные возможности группы нападения существенно снизились с самого начала.
Вернувшись, Миша сел на свое место.
— Лазарь — всем группам Лазаря. Огонь по усмотрению, схема прикрытия — три.
— Вот они…
Аппарат летел в режиме картографирования местности, постоянно обмениваясь данными с командным пунктом. Нанесение данных на карту производилось автоматически — как только аппарат видел цель, на электронной карте появлялся условный значок.
Внизу, подняв к небу огромные, чуть ли не метровой ширины трубы, стояла пусковая установка русских ракет. От обнаружения ее прикрывала маскировочная сеть — но распознать ее все равно можно было.
— Атакуем?
— Стоп. Это сделают Гуроны.
— Миша, есть. Северо-восточный сектор. Это он.
— Азимут, угол места цели…
— Азимут…
Оператор оборвал доклад на полуслове.
— Огневая-три не отвечает!
— Врубайте ложные цели. Все, какие есть! Они начали.
— Данные получены, обработаны. Позиции целей определены.
— Свяжитесь с пусковой.
Оператор, отвечающий за связь, забарабанил пальцами по клавиатуре терминала засекреченной связи. Ради секретности и скорости связи, они решили отказаться от передачи голосового потока.
[50]
— Моисей дал ответ, у них все готово.
— Моисею — «добро» на применение силы.
— Есть.
Водитель автомашины, остановившейся на обочине дороги, еле успел отдернуть тент и отбежать в сторону. Ему говорили, что опасности для него нет, но он предпочитал перестраховаться.
Система двусторонней связи передала координаты целей, полученные со спутника в формате GPS на необслуживаемый терминал в кузове грузовика, а тот в свою очередь ввел их в головные части ракет NIMROD, до поры до времени пребывавших в транспортных контейнерах, ничем не отличающихся от обычных сорокафутовых морских контейнеров. Пока шла загрузка данных, пироболты сорвали крышу контейнеров, открывая путь ракетам.
Когда задание было загружено, оператор, находящийся в тридцати километрах от остановившейся на обочине машины, нажал на кнопку — и контейнер окутался дымом. Ракеты вертикального старта NIMROD с дальностью полета до пятидесяти километров и точностью попадания до одного метра, выбрасывались из контейнера вертикально вверх вышибными зарядами, потом включался маршевый двигатель — и ракета шла к цели…
— Огневая-три не отвечает. Огневая-четыре не отвечает. Огневая-пять не отвечает. Огневые не отвечают, внешний периметр уничтожен.
То, что не успели сделать NIMROD, — а после их удара уцелела только одна ракетная установка, — доделал Harop, самоубийственно врезавшись в резиновый ракетный контейнер, повредив его и повалив на землю. Группа нападения выиграла этот раунд вчистую — ракеты NIMROD перехватить было нечем, а наводились они не по излучению РЛС, а по данным со спутников. Так что схема радиоэлектронного противодействия, продуманная Мишей, была обойдена не в противоборстве, а хитростью. Аппараты постановки помех по-прежнему поднимали радиоэлектронную бурю помех, но прикрывать им было уже некого.
UAV Mariner, находящийся вне зоны поражения скорострельных установок «Зевс» и не рискуя уничтожением ракетными системами ПВО, нанес удар боеприпасами CSS, уничтожив стационарные установки (при этом серьезно пострадал один из операторов — не вовремя высунулся из люка), после чего принялся разбрасывать эти боеприпасы, как конфетти, обрисовывая широкий круг над целью. Одним из боеприпасов была уничтожена пусковая установка — она активировалась только после того, как пройдет время выдвижения и развертывания, вычисленное американскими военными аналитиками для каждого из иранских мобильных ракетных комплексов на основании данных спутниковой разведки. Никто же не знал про саргорда Бешехти и его гонки на многоосных транспортерах ракетных комплексов, которые он устроил в горах. В данном случае израильтяне успели уничтожить установку до расчетного времени ее активации, и победа им была засчитана.
