А все началось с невинной шутки в узком кругу. Закончилось – вот так. Неужели вышел?
Вполне ведь мог, сколько ему там дали. Он и в самом деле – не как политический проходил. В тюрьме стал исполнителем смертных приговоров, убивал людей, но ни разу на этом не попался. Конченый псих. Такой – дай ему атомную бомбу – он ее сбросит.
— И что полковнику было нужно от «пересмешника»?
– Не знаю! Честно – не знаю!
Вот теперь кажется – все!
— Хорошо, Дейв… – я внезапно сменил гнев на милость, бросил рядом с ним на пол десятифунтовый банкнот с профилем Ее Величества. – Ты на меня не серчай. Из-за этих взрывов я уже который день на ногах, даже не сплю нормально. Ты вот что, Дейв. Если узнаешь, где полковник, – скажи мне, ладно? Получишь в десять раз больше. Очень уж я хочу с полковником потолковать. Понял?..
Вышли мы молча, сели в машину. Отъехав на пару кварталов, я припарковал машину в более-менее освещенном месте, повернулся к Грею:
– Какого хрена?
Не въехал еще… Сопляк, блин. Вот так и можно потерять своего агента – на глупости…
— Ты о чем, босс?
– Какого хрена ты потащился за мной? – начал заводиться я.
– Работать ведь нужно в паре. Тебе могла понадобиться поддержка.
– Против кого? Ты думаешь, я не справлюсь с алкашом?
– В САС так работают.
Чтоб тебя!!!
— Теперь слушай сюда. Здесь не САС, здесь оперативная работа. Это раньше ты прилетал со своей группой на вертолете, вышибал башкой двери и делал все, что тебе взбредет в голову. А здесь, повторяю – оперативная работа! Чувствуешь разницу?! Если я пошел один – значит, так надо! Я не первый день на улице и хорошо замаскировался, входя в дом. А ты? Ты просто вышел из машины, в которой только что никого не было, и поперся за нами следом! А если за домом следила контрразведка ИРА? Тебе только на лбу «бобби» написать – а так вылитый бобби. И тогда агенту придется отвечать на вопросы – какого хрена к нему в дом ходят полицейские? Может, еще на куртку «Полиция» напишешь светоотражающими буквами? И мишень чуть пониже! Чтобы стрелять удобнее было!
Когда-то так же учили и меня – за что я до сих пор благодарен…
— Понял, босс… – Грей выглядел смущенным. – А если…
– Если – мы уже ничего не сделаем. Надеюсь, что нет. О’Доннел под подозрением не был, по крайней мере, я об этом знал бы. Надо ехать…
25 июня 1996 года.
Белфаст, Северная Ирландия
Все чаще я ловлю себя на мысли, что становлюсь философом. Смешно, но это так… как завзятый материалист, я всегда относился к философам с этаким пренебрежением. А вот сейчас…
Хоть здесь не время и не место для философствований… но я всегда ношу с собой маленький желтый блокнот и огрызок карандаша. Может, когда-нибудь мои записи опубликуют. А может, и нет…
Одной из первых я записал такую мысль: радость всегда связана с ожиданием. Ты ждешь радостное событие, отсчитываешь часы и минуты до него, смакуешь, представляешь, что ты будешь делать, говорить, чувствовать… Так было. Так есть. Так будет.
А вот беда всегда приходит неожиданно…
Паб, скорее даже не паб, а что-то типа дешевого ресторана, где из закуски можно отведать великолепное жаркое с картофельным или рисовым гарниром, назывался «Ворон». Этимология этого названия терялась в веках, знали только, что этому пабу без малого двести лет. Удивительно, но сюда заходили и томми, и бобби, и католики, и протестанты – и никто даже не думал о том, чтобы затеять здесь разборку. Или подорвать машину у входа, обкидать заведение камнями, бросить бутылку с бензином. Все дело было в том, что хозяин сего притона, старый Кайл Данкан, до сих пор мог согнуть руками лом, а еще он отличался честностью и абсолютной аполитичностью. Вдобавок он все еще оставался одним из лучших боксеров Белфаста, несмотря на возраст. Вот сюда мы и свернули с моим новым напарником, чтобы дать отдохновение ногам, а заодно и наполнить свои желудки. К этому времени мы проголодались, как волки, и устали, как черти, но за какую бы ниточку мы ни тянули – все они оказывались пустышками. Еще мы по разу получили камнями в католических кварталах, я по спине, а Грей по голове. Еще Грея подстрелили из рогатки. Неприятно, надо сказать…
Хотя мы были на работе – от маленькой кружечки пива ни он, ни я не отказались. Заодно заказали по хорошей, сочной отбивной – желудок уже танцевал джигу, не знаю, как там у Грея, а у меня точно…
– Дерьмово…
Я оторвался от хрустящего корочкой мяса.
– Что дерьмово?
– Куда ни сунемся – везде ноль.
– А ты как думал. Есть такая поговорка невеселая: не ходи в копы – сотрешь ноги до жопы. Слыхал?
– Нет.
– Так учись. Пригодится…
Грей допил остававшееся на дне маленькой, всего на 0,33 кружки, пиво…
– Слушай, босс…
– Ну?
– А ты что в копах забыл?
– В копах… – я выдержал паузу. – А что?
– Почему в армии не остался?
– Я в плену был у русских. Сам понимаешь – оперативником после этого мне никак не быть. А инструктором… да на хрен надо. Не говоря уж о том, чтобы гимнастерки на складе считать. Да и затрахало все.
– Бейрут?
– Он самый. Был?
– Нет.
– Поверь – не много потерял. Нас просто тупо подставили. А эти говнюки… иногда я думал, почему я воюю против русских, а не с ними против этих уродов.
– Ты имеешь в виду лиц, исповедующих ислам?
– Я имею в виду мусликов. Которых и у нас слишком много стало в последнее время. Рано или поздно и мы хлебнем… того, чем угостили русских…
– А что в плену?
– А что… – я тоже допил свое пиво, – как ни странно, нормально. Вылечили, не расстреляли, обменяли. Чего же еще надо?..
– Оно так…
На поясе забился в истерике пейджер. Пейджеры у нас все еще использовались – и вот почему. Переговоры по мобильникам, по гражданским сетям перехватывались на раз. А с рацией, обеспечивающей кодирование информации по армейскому стандарту, не везде и не всегда походишь, зато она есть в машине. Да и дешево пейджер стоит, а бюджет на полицию не безразмерный. Вот и сейчас – сигнал пейджера говорил всего лишь о том, что надо подойти к рации.
– Пошли. Труба зовет… – я бросил на стол мелкую купюру, Грей последовал моему примеру.
Вышли, огляделись – улица как улица, мирная… Машину никто не разукрасил. Открыл дверь, достал кирпич рации…
– Один-семь-один на связи…
– Алекс, – по голосу я сразу узнал, довольно миленькая девочка по имени Грейс, давно питающая ко мне нежные чувства и поэтому нарушающая стандартный порядок радиопереговоров, – есть информация… я подумала, тебе будет интересно…
