Уайт вернул фото, настороженно уставился на британца.
— В каком роде коллега?
— Окончил Военный институт в Санкт-Петербурге, факультет специальной разведки. Специалист по борьбе с терроризмом и диверсионной деятельностью. Отметился в Бейруте, лично принимал активное участие в боевых действиях…
— Я его откуда-то знаю…
— Возможно. Он работал на холоде, у нас в стране. В Северной Ирландии. Четыре года продержался под прикрытием, совершил несколько террористических актов. Имел отношение к убийству моего предшественника на посту директора Секретной разведывательной службы. Потом каким-то образом умудрился спасти вашего президента от пули снайпера в Лондоне, при этом был тяжело ранен сам. Теперь припоминаете?
— Да… Его фото были в газетах… правда, не такие отчетливые, как это. Помнится, тогда отношения Британии с нами весьма ухудшились.
— Да, ухудшились, — спокойно подтвердил сэр Джеффри, — и ухудшились они только по вине предыдущей администрации, которая сделала совершенно дикие, безумные выводы из случившегося. Правительство Ее Величества не имело и не имеет никакого отношения к преступлениям, совершенным Лондонским снайпером, а также к задуманному им покушению на президента САСШ. Предполагать иное было бы наивно, это допустимо для газетчиков, ищущих везде заговоры, но для правительства великой страны — неприемлемо.
— И этот парень сейчас посол?
— Совершенно верно, сейчас он посол. Он закончил Академию Морского генерального штаба, получил звание контр-адмирала. Поддерживает отношения с царской семьей, с великой княжной — более чем близкие. Можно считать, что он друг наследника Николая. Мало того, он входит в «Клуб молодых офицеров», организованный наследником, до отъезда из Санкт-Петербурга принимал активное участие в его работе. Не желаете ознакомиться с тем, что придумывают на досуге «молодые русские офицеры»?
— Было бы неплохо…
— Сначала сыграем. Там, впереди, я вижу скамейку. Такие материалы лучше не читать, стоя на ногах.
Сыграли. Ошибка Уайта дала себя знать — счет стал равным. Сэр Джеффри заметил, что, проигрывая, Уайт терял хладнокровие, начинал злиться и делать ошибки. Совершенно недопустимое качество для разведчика.
Присели на скамейку, тоже старую и чуть кособокую — сырость от реки не шла дереву на пользу, даже если оно было покрашено. Сэр Джеффри спрятал фотографию, достал прошитую папку с красной полосой по диагонали, протянул ее североамериканцу. Североамериканец раскрыл папку, захрустел бумагами…
— Черт, — сказал он через какое-то время, — если бы эти парни были здесь, я бы пожал им руку. Как вы достали это?
— Достали как-то. Но дело не в этом. Воронцов играет главную роль в разработанной мной кампании по дискредитации.
— Дезинформации? — не понял североамериканец.
— Нет, именно дискредитации. Мы должны во что бы то ни стало дискредитировать русское дворянство и власть, абсолютную монархию, и то, на что она опирается. Если мы сделаем это, Россия рано или поздно рухнет.
— И как же вы это сделаете? — заинтересовался Уайт.
— Очень просто. Сейчас князь Воронцов, сам того не зная, вошел в контакт с моим агентом. Операция по дестабилизации обстановки на Востоке идет полным ходом. Каждый сыграет свою роль. Теперь представьте — мы покажем пленку, на которой будет изображено, как князь Воронцов и другие известные персоны, все до одного высокородные, ставят людей на колени и расстреливают их.
— У вас есть такая пленка?! — выпучил глаза Уайт.
— Нет. Но обязательно будет. И эта пленка не может не сыграть роль того камешка, который стронет с места лавину. Лицо, близкое к царской семье, расстреливает людей. Теперь представьте, что это будут евреи. Первую русскую революцию едва не совершили евреи. Почему бы им не совершить вторую?
Уайт немного подумал.
— Идея мне нравится. Не так, чтобы уж очень… Но нравится. Что там дальше?
— Дальше — задача-оптимум. То, к чему мы должны стремиться. Необходимо забрать у России земли, которые не принадлежат ей по праву. Это Польша, которую русские зовут «Висленский край», и арабский Восток. Восток я предлагаю вам.
Североамериканец недоуменно посмотрел на сэра Джеффри.
— Предлагаете нам?! Что это значит?
— Это значит, что нам понадобятся люди и техника. Все, что у вас есть. Нам нужно будет не менее трех авианосцев, еще лучше — пять. Все вертолетоносцы и суда морской пехоты, которые у вас свободны в данный момент. Мы сами выделяем под эту операцию четыре авианосца с судами обеспечения. Нам нужно создать в регионе как минимум двукратное превосходство над русскими.
Уайт удивленно воззрился на сэра Джеффри.
— Вы же сами говорили, что это только операция по дискредитации и не более того!
— Операция по дискредитации — это первый этап, — терпеливо разъяснил сэр Джеффри, — второй этап возможен к реализации только после успешного окончания первого.
— Как вы это себе представляете? Как вы скрытно сосредоточите в районе такую эскадру вторжения? Русские просто выведут туда свой флот и нанесут удар крылатыми противокорабельными ракетами с самолетов, с наземных стартовых комплексов, с подводных ракетоносцев. Там нет глубин и раздолье малым подлодкам, которые у русских тоже есть.
— Ни о какой скрытности не идет и речи. Мы начнем вторжение лишь после того, как убедимся, что нам ничего не грозит. Русских нельзя атаковать в лоб, поднимутся все. Будет то же самое, что было с Наполеоном. Или с нами в двадцатых — нас просто сбросят в море. Дестабилизация обстановки в Российской империи и падение монархии — ключевое условие для приведения в действие второго плана. Давайте играть, нет смысла так сидеть.
Прошли еще лунку — на равных. Вторую — и снова на равных, несмотря на все ее коварство — два довольно больших пруда.
— Вы считаете, что в силах сбросить монархию в России?
— Нет, конечно. Ее должны сбросить сами русские — при нашей помощи. Потом мы должны поставить перед ними вопрос: что лучше — воевать с агрессивными исламистами и лить русскую кровь за то, что русским не принадлежит? Или вернуться в свои исконные границы? Конечно, придется им оставить какие-то территории — например, Константинополь они не отдадут, да нам пока он и не нужен. Освобожденная территория, как я это вижу, поступает под международный протекторат — кстати, мы можем пригласить и новое русское правительство в состав государств-протекторов в качестве полноправного участника. Для обеспечения интересов государств-протекторов на вассальной территории, для подавления мятежей и беспорядков, для обеспечения справедливого распределения имеющихся на международных территориях ресурсов и понадобятся воинские контингенты — ваш, наш, русский. Мы нарежем сектора ответственности так, что воевать с исламистами придется, прежде всего, самим русским.
— Я так понимаю, — осторожно спросил Уайт, — план исламистского восстания уже проработан?
