И с этой жизнеутверждающей мыслью Пол Крейг как следует надавил на акселератор, спеша на встречу.
Трагедия случилась на Сто двадцать четвертой дороге, почти рядом с Джордж Вашингтон Мемориал Парквей. Дорога там узкая, две полосы всего, извилистая и опасная, мало кто ее знает и мало кто по ней ездит. Если ехать по ней в сторону Джордж Вашингтон, то по правую руку от вас будет поросший лесом холм, а по левую — низенькое ограждение, деревья и овраг, дорога проложена по склону холма и изобилует опасными поворотами. Крейг знал дорогу плохо, но торопился и ехал со скоростью примерно шестьдесят миль в час, когда на одном из поворотов ехавший впереди его «Кадиллака» автомобиль начал резко тормозить. Крейг суматошно крутанул руль вправо, пытаясь обогнать тормозящего придурка, — и в этот момент… он даже не понял, как там оказался синий «Шевроле», как эта машина очутилась справа от него и он этого не заметил. Предпринимать что-либо было поздно — «Кадиллак» и «Шевроле» ударились бортами с глухим стуком, «Кадиллак» мотнуло влево, а «Шевроле» вправо. Проломив символическое, давно устаревшее заграждение, с душераздирающим скрежетом разрываемого металла «Кадиллак» рухнул вниз. Последнее, что запомнил в своей жизни заместитель госсекретаря САСШ Пол Уильям Крейг, — стремительно летящий на него толстый ствол дерева, покрытый серой, шершавой корой.
Автомобиль, который вдруг начал тормозить перед «Кадиллаком», остановился чуть дальше по дороге от места аварии. «Шевроле» исчез, и преследовать его никто не собирался.
Со стороны водителя опустилось стекло, и рука выставила на крышу небольшую, похожую на перевернутое ведро, только меньшего размера, полицейскую мигалку, сразу же полыхнувшую синими всполохами беды. Детективы, как правило, ездили на гражданских машинах и только при необходимости ставили на крышу такую мигалку.
— Иди посмотри…
Недовольно ругаясь последними словами, один из пассажиров машины побежал к тому месту, где ограждение на трассе было проломлено. Второй проводил его взглядом, затем снял с приборной панели микрофон.
— Центральная, я два-тринадцать. Нахожусь на Сто двадцать четвертой, рядом с Джордж Вашингтон. У нас тут — десять-пятьдесят три
[149]
, машина проломила заграждение и упала с обрыва.
— Два-тринадцать, я Центральная, вас поняла. Есть ли пострадавшие?
— Центральная, машину не вижу, она упала с обрыва. Напарник пошел посмотреть. Вышлите санитарную машину.
— Два-тринадцать, вас поняла. Высылаю санитарную карету.
Положив микрофон, человек, который выставил на крышу мигалку, молча посмотрел на подбегающего к нему напарника.
— Ну?
— Готов.
— Точно готов?
— Точно. Мозги на капоте.
Человек улыбнулся. Снова взялся за микрофон.
— Центральная, я два-тринадцать. Дополнительная информация — один пострадавший, белый мужчина. «Скорая» не нужна, пришлите кого-нибудь из офиса коронера.
Полиция в Вашингтоне работает быстро, полицейских машин много, и полицейские очень мобильны. Не прошло и десяти минут, как рядом тормознул черно-белый крейсер дорожной полиции, из него выбрался дородный, похожий на престарелого боксера-тяжеловеса полицейский, на груди у которого была надпись «Джейд».
— Мюллер. Ты-то тут как оказался?
— Хотел кое-что купить. Заодно пообедать. Решил проехать коротким путем, вот, обед насмарку.
— Сейчас…
Джейд сунулся в машину, вытащил два толстых «кинг-бургера». У него с собой всегда было что-то съестное.
— На, подкрепись.
— Спасибо. А где напарник твой?
— Отстранили. Козлы…
— Вот как?
— Да. Врезал дубинкой одному гаду, который отказывался проходить тест на опьянение и размахивал руками, а у того лапа наверху оказалась. Мать его!..
Мюллер передал один из бургеров напарнику, но тот есть не хотел, положил на крышу машины рядом с мигалкой.
— Что там?
— Не смотри, если не хочешь расстаться с завтраком, — предупредил Мюллер.
— Ты прав… Спасибо за совет.
Полицейские всегда обладали долей здорового цинизма — иначе на этой безумной работе просто не выжить. Иногда не выдерживали и они.
Тяжелый внедорожник остановился прямо рядом с ними, поползло вниз черное, тонированное стекло.
— Офицеры, нужна помощь?
Мюллер улыбнулся.
— Нет, спасибо, сэр. Проезжайте, скоро эту дорогу перекроют.
Водитель внедорожника послушно нажал на газ.
Джейд покачал головой.
— Поеду-ка я и в самом деле перекрою дорогу.
— Хорошая мысль…
Еще через полчаса на дороге было уже не протолкнуться от полицейских машин, и они заняли обе полосы. У самого обрыва стоял черный, мрачный фургон службы коронера — проще говоря, труповозка.
Мюллер и его напарник приняли успокоительное, выданное им парнишкой из службы коронера — у него в машине всегда был запас, — и теперь стояли около своей машины. Рядом с ними стоял старший по званию полицейский офицер из числа присутствующих здесь — лейтенант Мантино.
— Мюллер, с тобой все в порядке? — спросил он.
— Да, сэр, — слабо улыбнулся тот, — со мной все в порядке.
— Ты точно можешь описать, что произошло? Если не можешь — давай подождем; если тебе нужен адвокат — только скажи, и мы все прекращаем.
— Мне не нужен адвокат. Все в порядке, сэр.
— Точно?
— Точно. В Мексике было намного хуже, сэр.
— Тогда рассказывай. Как ты здесь оказался, это же не твой район?
— Сэр, я ехал с Кольцевой в город.
— Это понятно, — терпеливо произнес лейтенант, — вопрос в том, как ты оказался на Кольцевой. Что ты там делал? Ты пойми — те же самые вопросы будет задавать пресса и отдел внутренних расследований. Я не хочу, чтобы ты вляпался в дерьмо.
— Сэр, у меня была встреча на Кольцевой. Один парень сказал мне, что знает два гаража, где разделывают угнанные автомобили.
Проверить эту информацию практически невозможно.
— И что?
— Мы поехали туда. Проехали в условленное место — этот парень очень боялся, он должен был быть на машине и дать сигнал. Этот козел не появился.
И это проверить тоже невозможно. Детектив второго класса Мюллер и впрямь ехал по Кольцевой, это могли подтвердить камеры наружного наблюдения. Приказ поступил ему по телефону, зарегистрированному на третье лицо и давно числящемуся украденным. Этот телефон был при Мюллере, но никакого основания изымать его не было, а вечером Мюллер собирался от него избавиться.
