То же время
Завод
Хвала Аллаху, милостивому и милосердному, господу всех миров…
Так начинается Коран, основная книга для более чем миллиарда жителей этой планеты. Как ни странно, в ней не призывают к убийствам, взрывам, террору. Увы, Коран родился в те времена, когда народам пришлось бороться за выживание, и основным средством этой борьбы стал меч. Появились сборники хадисов – высказываний и деяний пророка Мухаммеда, переданные через вторые, третьи, а то и четвертые руки. Сразу возникли сомнения в их достоверности, а передано было их так много, что даже кодифицировать их на первых порах не представлялось возможным. В этих хадисах уже содержались прямые призывы убивать.
Коран для многих людей действительно является конституцией, глупо это не признавать. Удивительно только то, как эти люди, в основном богобоязненные, ходившие в мечеть по пятницам, быстро взяли в руки автоматы. Стоило только рухнуть власти – жестокой и ненавидимой многими, но все же обеспечивающей какой-то порядок, как рухнули и запреты для множества людей, людей иногда образованных, хорошо зарабатывающих. Разом они превратились в варваров, зверей, убийц, делающих зикр на земле, уже скользкой от крови. Возможно, в этом заключается трагедия Востока – двадцать первый век и век двенадцатый там отделяет друг от друга стенка тоньше человеческого волоса.
Их было трое на этом посту управления, перс, немец и русский. В этом было что-то символичное: три представителя разных стран, разных народов и национальностей на посту управления одного из крупнейших нефтеперерабатывающих заводов мира, больше похожем на пульт управления космического корабля. Три сына своих народов – потому что завод этот принадлежал на паях персидской казне, русской казне, германскому концерну Degussa и множеству мелких акционеров, в основном русских и немцев, потому что акции этого общества котировались на Московской бирже, крупнейшей по обороту в Европе. Все они проработали на этом посту больше пяти лет и были высококвалифицированными специалистами. Каждый из них имел высшее профильное образование и какое-либо дополнительное, тоже высшее. Приходя на работу, они обменивались шутками, спрашивали друг у друга «Как дела? Как семья?», иногда даже отдыхали вместе. Для каждого из них комплекс был больше, чем просто место работы, переплетение труб и ряды ректификационных емкостей, он был все равно, что живой человек, четвертый в их команде. Могли ли они думать, что один из них копит в душе черную злобу и ненависть и ждет того дня, когда он сможет проявить свое истинное лицо?
Русский – Алексей из Екатеринодара – был мертв, он лежал у самого входа, потому что кинулся к аварийной кнопке, когда в комплекс ворвались боевики, и Джавад убил его, несколько раз ударив ножом в спину. Зигфрид тоже получил два удара ножом, но пока был жив. Пока…
Комплекс, подобный тому, который был выстроен на острове Кешм, взорвать, конечно, можно, но для этого потребуется не меньше вагона взрывчатки. Строили его не дураки, строили лучшие строители подобных комплексов, германский строительный концерн, и они более чем хорошо продумали защиту от возможных случайных и даже преднамеренных саботажных действий. Но никто не мог подумать, что на пульте управления комплексом может оказаться человек, знающий этот комплекс и делающий все, чтобы сознательно его уничтожить. Даже с учетом того, что самому ему уже не уйти.
Все просто. Достаточно выпустить попутный нефтяной газ, который в большом количестве находится здесь для последующей переработки, подождать, пока он смешается с воздухом, и потом подорвать небольшие зажигательные бомбы в нескольких точках. Получится импровизированная гигантская топливно-воздушная бомба мощности, равной тактическому ядерному заряду.
Зигфрид, который кое-как перевязался обрывками рубашки, зашевелился на своем кресле, где он сидел. Джавад связал ему руки, но убивать не стал, ему было приятно сознавать то, что неверный будет здесь с ним до самого конца. Он хотел не просто взорвать завод и направиться к Аллаху – он хотел, чтобы хоть кто-то из неверных понял, зачем он это делает.
– Джавад… – произнес Зигфрид, слабо, но отчетливо, – прекрати это. Ты же человек.
Джавад не ответил, выведя на монитор картинку с камер, призванных контролировать состояние производственного процесса и работу немногочисленного технического персонала. Он методично просматривал ее в поисках малейших признаков опасности.
Немец так ничего и не понял. Рациональный, как все немцы, он просто не мог понять, кем надо быть, чтобы уничтожить комплекс, который строили несколько лет и который стоит больше миллиарда золотых рублей. В его голове это просто не укладывалось.
– Убей меня, сохрани все это. Чем тебе все это помешало.
– Ты так ничего и не понял, – бросил Джавад.
– Я не могу понять. Ты же не варвар.
Слово это завело Джавада, он перестал следить за камерами, повернулся к немцу:
– Варвар?! Ты говоришь – варвар?! Я знал, что вы все втихаря считаете меня варваром.
– Я… никогда так не считал. Но зачем ты ведешь себя как варвар?! Это же ваше, этот завод стоит на вашей земле. Даже если в твоей стране произошел переворот, все это потребуется новой власти.
– Наши предки жили без этого. Проживем и мы.
– Зачем тебе все это?
– Зачем?! Ты так и не понял – зачем?! Я мусульманин, и я делаю это во имя устранения неверных. Вы, неверные, пришли сюда, чтобы воровать кровь нашей земли. Вы пришли сюда, чтобы делать шлюхами наших жен и дочерей. Вы пришли сюда, чтобы насаждать свою веру! Вы пришли для того, чтобы ограбить всех нас! Наши города полны харама, правоверные угнетаются только потому, что они правоверные! Наши жены не хотят рожать детей, вот к чему привело ваше ядовитое присутствие. Только когда все это сгорит, все то, что принесли вы на нашу землю, мы сможем стать прежними!
…В числе прочих на остров вместе с боевиками армии Махди проникли два человека. Оба они были такими же, как остальные правоверные, – спешно отращивали бороды, раздобыли где-то оружие, повязали на голову черные платки с шахадой. Оба они говорили на фарси и на арабском, хорошо знали сам Бендер-Аббас и его окрестности. Во время любой революции на поверхность всплывает немало самой разной мути, и поэтому им не составило никакого труда проникнуть на остров.
Целью их был завод.
Это была группа-ноль, которая не числилась в плане операции, полученном командирами специальных групп. Всего два человека, но от них зависело все, жизнь и смерть всех остальных групп (потому что в случае подрыва завода на острове никто бы не остался в живых) и возможное продолжение операции по захвату Бендер-Аббаса. Эти люди уже покинули остров, они, кстати, даже не имели воинских званий, а были агентами МВД, которых в критической ситуации удалось найти и активизировать.
После выполнения группами специального назначения «фазы-один» и занятию исходных для «фазы-два» на одном из судов крейсирующего в Аденском заливе оперативного соединения семнадцать, человек нажал кнопку, и по всему заводу хлопнули несколько приглушенных взрывов. Одни вывели из строя магистральную ЛЭП, питающую завод, – напряжение по ней уже не подавалось, но так, вывели из строя, на всякий случай. Вторые уничтожили все резервные генерационные мощности, расположенные на самом заводе, полностью обесточив его. А поскольку завод не мог управляться без помощи электричества, в тот же момент сработала аварийная защита всех систем завода, сделав подрыв его почти невозможным.
