Неужели и правду говорят, что противоположные полюса притягиваются? Неужели и впрямь черногвардейцы могут иметь контакты с агрессивными исламистами и даже получать помощь от них? Да какую… Ведь если объективно судить – происходящее выгодно как раз Махди, он и его сторонники тянут время, все больше и больше укрепляя свою государственность. Дураку ясно, что если оставить в покое Махди и его людей, они-то как раз не оставят других людей в покое. Это фанатики, фанатики самого худшего пошиба, я смотрел оперативные съемки его выступлений. Когда его спросили – можно ли взорвать бомбу на улице и убить ни в чем не повинных мирных жителей, правильно ли они поступают, если даже исламские правоведы в ужасе отшатнулись от них и от их кровавых деяний, – он ответил…
– Хвала Аллаху, мир и благословение его Посланнику, – а затем: – Воистину, сражение с кафирами теми средствами, действие которых объединяет в поражении (уничтожении), и ведет к убийству их женщин и детей, без намерения на убийство именно женщин и детей со стороны мусульман, при невозможности отделить женщин и детей – указало на разрешенность этого слова Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, когда спросили его о детях мушриков, когда атакуют мусульмане многобожников ночью, и он ответил – «Они – из числа их отцов» (Бухари, Муслим 3283, Ахмад 16471 и др.).
И не приказал он ни одному из сподвижников, кто атаковал их, выплатить дия, или кафира, и предостерег Посланник Аллаха от убийства женщин и детей в том случае, когда возможно разделить между ними и мужчинами. И также от стремления убить их, и при возможности избежать этого
[40]
.
Если мы оставим в покое Махди и его самопровозглашенную исламскую республику, халифат, рано или поздно ядовитое варево выплеснется из этого котла, отравляя все вокруг. Исламская республика – само название говорит о том, что ее формирование не закончено, да и Махди, согласно верованиям, придет на Землю для того, чтобы объединить под зеленым знаменем весь мир. Пока еще не поздно прекратить все это, прекратить относительно малой кровью, но в том-то и дело, что наличие в оперативной зоне британского и североамериканского флотов, а также подобные этой пленки с угрозами не позволяют нам сделать то, что мы должны сделать.
Все-таки никак не вписываются в картину черногвардейцы, никак не вписываются…
Кое-что не давало мне покоя – пленка! Пленка, снятая в окрестностях Багдада и предназначенная для того, чтобы дискредитировать меня. Если пленка у черногвардейцев, то они рано или поздно козырнут ею. То, что записано на ней, в САСШ не поймут, да я и сам бы не понял, случись мне увидеть такое.
Пока я после совещания сидел в мрачных думах в офисе АТОГ, принесли кипу документов. Контракт, из которого я узнал, что дядя Сэм согласен заплатить мне за работу двадцать одну тысячу четыреста долларов в год
[41]
и застраховать меня на триста тысяч долларов САСШ от рисков гибели или утраты здоровья на работе. Право носить оружие мне не полагалось, зато накладывалась обязанность хранить молчание в течение тридцати лет обо всем, что мне станет известно на службе дяде Сэму. Отдельно – напоминание о том, что выплачиваемые мне суммы по контракту не освобождаются от налогов, а за уклонение от их уплаты полагается уголовная ответственность. В САСШ налоги – это святое, по сравнению с Российской Империей здесь они просто огромны, а сама налоговая система – ужасающе громоздкая и со множеством лазеек. Здесь нет деления на гильдии, и это плохо – есть миллионеры, которые платят налогов меньше, чем рабочие. Отдельно пакет… медицинская страховка… памятка, еще одна…
Кажется, все. Бюрократия неистребима.
Отодвинув от себя гору подписанных бумаг, я стал ждать остальных…
– Нам нужно с чего-то начать, – сказал один из офицеров (агентов, офицерами называю по привычке, в Российской Империи подобными делами занимаются военизированные организации, где все – офицеры того или иного чина) по имени Мантино. Толковый человек, кажется, из полицейских. С тех пор как я и сам четыре года отработал полицейским констеблем в антитеррористической группе, я научился различать полицейских, а также понимать, чего они хотят, подозревают ли тебя. Полицейские смотрят не так, как все обычные люди – они постоянно настороже, постоянно поглядывают по сторонам, фильтруя получаемую информацию. Если подойти к полицейскому и обратиться к нему с чем-то, то он пару секунд будет пялиться на тебя очень пристально – сверяет с картотекой опасных типов, которая в голове у каждого копа, а потом взгляд скучнеет – полицейский убедился, что опасности ты не представляешь, и теперь старается отделаться от тебя побыстрее. А вот если взгляд остается заинтересованным, тогда берегись. Мантино и в самом деле был копом, причем опытным копом – таких опознаешь по глазам.
– Предлагаю начать с обычной полицейской работы! – громко сказал я, опережая остальных. Все члены группы уставились на меня – только Марианна знает, что я когда-то и сам выполнял именно такую работу.
– Что вы имеете в виду, сэр? – подчеркнуто вежливо спросил второй коп, по имени Джек МакДугал. Этот более вежливый и умеет носить костюм, правда, подбирать его не умеет, купил самый дешевый по каталогу посылторга. Значит – ФБР.
– Я имею в виду то, что мы не можем бежать неизвестно куда, нужно с чего-то начать. Что-то должно было произойти, что-то такое, что не имеет объяснения и на что мы не обратили внимания. Это что-то должно быть связано с Россией или с исламским миром. Или – и с тем, и с другим. Возможно – это выбросили в мусорную корзину или положили в архив, потому что не знали, куда деть еще. В любом случае – пока не поступило никакой новой информации, это все, что мы сможем сделать. Конечно, есть еще работа с агентурой, надо прочесать порты и аэропорты, но этим пусть займутся полиция Нью-Йорка и ФБР. Мы же должны поднять архивы… скажем, за полгода и вытрясти из них все, что покажется нам интересным или подозрительным. А потом понять – имеет ли это отношение к нам и нашему делу. Можно и больше, чем за полгода, но тогда нам потребуется дополнительный персонал.
– Мерзкая идея… – сказала Марианна.
И вот тут я заметил, как задумался Мантино. О чем?!
