Онлайн книга «На краю бездны»
|
Но все равно – Сашку надо спросить и как можно быстрее, просто безотлагательно. Он может знать что-то, что позволит окончательно сложить картинку, понять, как могло произойти то, что произошло. И понять, как действовать дальше. – Так кем же все-таки может быть Махди, Айрат-хаджи? – А ты так этого не понял? Он может быть лишь тем, кто ведет свой род от Ас-Садыка и может предъявить доказательства тому. Он может быть лишь принцем крови и иерархом одного из тайных исламских орденов, иначе ему никто не поверит и за ним никто не пойдет. Скажи, как звали сыновей шахиншаха Хосейни? – Одного звали Хусейн, старшего, второго… Мохаммед, кажется. Старик наставительно поднял указательный палец. – Вот тебе и третий символ, самый страшный. По преданиям шиитов, вышедшего из сокрытия Махди будут звать так же, как звали Посланника Аллаха. Какова судьба юношей, которых ты только что мне назвал? – Один погиб при перевороте. Второй – в Санкт-Петербурге, учится в Академии Генерального штаба. Он никак не может быть там, где люди встречали Махди. – Второго зовут Мохаммед? – Да, Айрат-хаджи. – На твоем месте я бы не был в этом так уверен. Шииты верят, что у сокрытого имама должны быть помощники. А коварство восточных правителей может обмануть кого угодно, но не меня. И тебя оно тоже обманывать не должно… Государь окончательно понял, что хотел сказать ему старый кади. И ужаснулся. – Могу ли я сделать что-либо для вас, Айрат-хаджи? Благодарность моя велика. – Да, можешь. Огради людей от безумия, спаси, кого сможешь. Останови зло. – Я сделаю все, что смогу. – Тогда… Аллах с тобой. Пусть ты и неверный, кяффир, но делаешь праведное, и Аллах поможет тебе… Уже из вертолета Государь дал команду задержать – обязательно живым – младшего принца Хоссейни, учившегося в Академии Генерального штаба. В суете, в круговороте – так получилось, что никто и не вспомнил о нем, вначале хотели урегулировать кризис и только потом думать о преемственности власти. Но приказ был отдан и принят к исполнению слишком поздно… 11 августа 2002 года Российская Империя, Санкт-Петербург Суворовский проспект Академия Генерального штаба Занятий в Академии не было – обучение в Академии Генерального штаба происходило, как и в любых других учебных заведениях, с сентября по июнь, лето было отдано на практические работы по рекогносцировке местности и практику в воинских частях. Но Академия работала – потому что преподавательский состав из тех, кто не ушел в отпуск, занимался делами, которые невозможно сделать во время учебного процесса: кто обновлял лекционный фонд [6] , кто готовился к защите степеней в библиотеке, кто-то и книгу писал, потому что среди преподавателей было немало выдающихся военных теоретиков. Конечно же, как и в любом другом военном учебном заведении, там был дежурный офицер. Два экипажа Баварских моторных заводов пятой серии – их выпускали совсем близко, на заводе в Кенигсберге, и ими пользовалась СЕИВК (Собственная Его Императорского Величества Канцелярия), – с визгом затормозили около главного входа в здание, шесть человек выбежали из них и бросились в здание, то и дело переходя на бег, сопровождаемые недобрыми взглядами немногочисленных оказавшихся свидетелями этой сцены военных. Военные ненавидели и МВД, и СЕИВК и считали для себя низостью каким-либо образом сотрудничать с жандармами. Жандармам, впрочем, на это было совершенно наплевать. – Где дежурный офицер?! – накинулся один из ворвавшихся в вестибюль на часового. – На втором этаже, – струхнув немного, ответил поставленный сюда за провинность курсант, – вызвать, господин… – Не нужно. Жандармы сунулись через вертушку, хромированную, доходящую по грудь, но она была намертво закрыта. – В чем дело? – Господа, без пропуска нельзя. Жандарм достал пропуск в здание СЕИВК заодно с удостоверением. – Это пойдет? – Никак нет, это пропуск не к нам. – Он прав, господа! – раздалось за спиной. Жандармы повернулись – невысокий, белобрысый, молодо выглядящий полковник Генерального штаба с кожаным портфелем под мышкой смотрел на них. – Порядок есть порядок, господа, – сказал полковник, – у нас особый пропускной режим, это объект, охраняемый по Уложению о сохранности тайн государственных и иных. А вы кто такие? – Слово и дело государево! На полковника это не произвело никакого впечатления. – В таком случае вам нужно вызвать сюда начальника первого отдела, он имеет привилегию проводить по своему пропуску посетителей. А сейчас, господа, извольте посторониться, я спешу. Вызвали начальника первого отдела – старший группы уже с трудом мог сдерживать свое раздражение, но понимал, что спорить бессмысленно. Из Августейшей Семьи все мужчины здесь учились и alma mater поддержат. Спустился генерал Прокопенко, третий отдел, контрразведка. Китель накинут на плечи, да и сам виду… помятого. Видать, разморило на жаре-то… – Господа… – вопросительно уставился он на них. – Поговорим в кабинете, – отрезал старший. Кабинет генерала находился на втором этаже и обустроен был неряшливо и небрежно, видимо, хозяин достойной офицера аккуратности мало внимания уделял. Оно и понятно – всем известно, что сюда отправляют дослуживать до пенсии, благо должность генеральская, а работы почти никакой. – Татищев, третий отдел, – представился старший группы, – мы хотели бы узнать местонахождение курсанта Мохаммеда Хосейни. Это дело государственной важности. – Хосейни? – недоуменно уставился на них генерал. – У нас нет такого, если память меня не подводит. – Должен быть. Давайте проверим. Жандарм, теряя последние остатки терпения, десять минут наблюдал за тем, как генерал Прокопенко бестолково тычется в разные директории справочной системы, потом терпение у него кончилось… – Господин генерал, разрешите, я сам посмотрю. Компьютерные программы, которыми пользовались правительственные учреждения, делались на единой платформе, потому Татищев освоился в ней почти сразу и задал пофамильный поиск. Программа дала отрицательный результат дважды, после чего он тупо пялился в монитор минуты три, прежде чем сообразил, в чем дело. – Господин генерал, а у вас есть специальные списки? Ну, курсанты, которые записаны под другими фамилиями, чтобы сохранить инкогнито, так сказать. |