На самом деле двоих я ожидал увидеть на фото – третий же стал для меня откровением. Но я его узнал, хоть и видел в Персии пару раз и мельком. И кое-что понял…
Дункан молча пошел к вертолету – передавать фотографии в розыск.
К нам подошел один из выгрузившихся из вертолета «инопланетян», забрало шлема он откинул, и это внушало некоторую надежду, что от лучевой болезни мы не загнемся во цвете лет.
– Хоть я тебя и не так хорошо знаю, мне кажется, ты что-то задумал, – сказала Марианна, и это было истинной правдой.
– Оружие раздобудешь?
– У меня уже есть, – она показала пистолет.
– Что-нибудь посерьезнее. Стащи у Дункана или у кого-нибудь из этих автомат. На противоположной стороне дороги стоит мотоцикл, я его там оставил. Иди туда и не привлекай к себе внимания.
– Что нам за это будет?
– Ничего. Если это то, что я думаю, мы сохраним себе жизнь. И не только себе, но и паре миллионов бедолаг.
Чем дальше, тем больше мне нравился этот «Харлей» с двигателем один и шесть, будто у малолитражки. Вернусь домой – закажу себе такой же и буду на нем кататься. В России мотоциклов по причине холодной, не слишком подходящей для них погоды почти не производили, но это же не мотоцикл! Это боевой конь!
Сыто урча мотором, «Харлей» с немалой скоростью тащил нас по четыреста девяносто пятой в сторону авиабазы «Эндрюс». Я держался за руль – не управлял мотоциклом, а именно держался за руль, пытаясь не слететь с мотоцикла на такой скорости и не врезаться во что-нибудь. Для такого неопытного рокера, как я, мотоцикл был подобен необузданному быку. За спиной у меня сидела агент Эрнандес, пытаясь не свалиться с мотоцикла и при этом смотреть на пеленгатор. Тот самый пеленгатор, который я нашел в кармане убитого – он не был отключен или запаролен, и на нем имелась отметка. Если это то, что я думаю, мы сорвали джекпот, если же нет – хуже все равно не будет. Где-то здесь, рядом с нами, несколько маньяков вздумали сжечь целый город.
Иногда я раздумывал об этом, пытался понять террористов – и не мог. Не мог понять я и тех, кто говорит, что террористы и военные одинаковы, просто военные имеют возможность уничтожить здание управляемой ракетой, а террористы подгоняют к нему грузовик, набитый азотными удобрениями, щедро политыми соляркой. Один правозащитник тире адвокат недавно прислал гневное письмо в «Русский Инвалид»
[77]
, по случаю ознакомился. Его даже напечатали, это письмо, в откликах читателей…
Господа! Если не видите разницы – откройте глаза! Возьмем хотя бы эту несвятую троицу – кстати, интересно, зачем они приперлись сюда все трое – может быть, сейчас эти уроды уже добрались до устройства и вставляют в него детонатор. А потом взорвут. Америка ничего не сделала этим людям, более того – она в чем-то поддерживала их стремление к независимости и немало содействовала им в этом. В благодарность они хотят взорвать целый город, чтобы началась война. Большинство террористов, когда они выходят на тропу войны, они отчего-то взрывают не военные объекты. Детский садик, остановка общественного транспорта, гимназия – вот любимые их цели! Потому что там не ответят смертью на смерть, там беззащитные. Военный, начиная боевые действия, отчетливо осознает, что против него также будет применена сила, и он может погибнуть, но все равно он делает то, что заставляют его делать приказ, присяга и чувство долга. Террористы – по крайней мере, большинство из них – наносят удар там, где нет защиты, и зачастую делают все, чтобы уцелеть.
А вот я – против того, чтобы они уцелели. Потому-то я и решил – не сообщать никому. Сегодня я сделаю все – по многим причинам, – чтобы ни один из этих ублюдков не остался в живых.
Проскочили мост – он был освещен, и под ним лениво нес свои воды в Атлантику Потомак.
– Сворачивай! Налево!
Вашингтонские холмы – неужели там?
И тут я понял – станция! Железнодорожная станция! Контейнер с зарядом – там!
Мы съехали с двести девяносто пятой дороги и остановились. Я слез с мотоцикла, взял у Марианны навигатор.
Точка больше не двигалась…
Самое удивительное, что они не могли получить груз. Ни у одного из них не было при себе документов, подтверждающих их право собственности на груз, пришедший в порт Сан-Франциско и любезно доставленный в Вашингтон компанией АмТрак
[78]
. Еще один такой же контейнер ждет своего часа на грузовой станции рядом с Нью-Йорком, но это уже не имеет значения – пусть ждет. Правосудие свершится здесь.
Станция охранялась, но охранялась хреново, только забор из сетки-рабицы с пущенной поверху колючкой и телекамеры, и то самые дешевые, ночью полуслепые. Были, конечно, и обходы, но, сэкономив на персонале, охранная компания наняла мексиканцев. Стоило ли говорить, что никаких обходов и в помине не было, а вместо обходов мексиканцы дрыхли себе в караулке рядом с тревожной кнопкой.
Станция работала днем и ночью, ночью даже интенсивнее, чем днем, потому что водители большегрузов ночью, когда машин почти нет, стремились сделать все свои дела и до утра, до пробок, вырваться на прямики интерстейтов, чтобы не терять времени. Да и железная дорога ночью работала на полную мощность – североамериканцы, несмотря на все разговоры, так и не построили у себя аналог нашей «стратегической колеи», и путей для обеспечения перевозок все возрастающего потока грузов не хватало. Поезда ходили длиной в полторы мили и по два сорокафутовых контейнера на одной платформе, один на другом. Поэтому территория станции была ярко освещена, и в свете прожекторов были отчетливо видны снующие по залитым бетоном контейнерным площадкам огромные вилочные погрузчики, из числа тех, что могут взять разом два контейнера, и большие козловые краны, перегружающие контейнеры на стоящие в очереди грузовики.
Первым на них внимание обратил, конечно же, не охранник, охранники дрыхли. Первым на них обратил внимание менеджер участка. Замотанный вдрызг реднек
[79]
с личным транспортом – небольшим электрокаром, как на площадках для гольфа, с постоянно трезвонящей вызовом рацией и гарнитурой на голове, с большим термосом с кофе, который он наполнял дважды за ночь, и с тремя детьми, одному из которых надо платить за университет уже сейчас, а еще двое потребуют этих расходов позже. Он катил на своем каре между выстроенными в пять рядов штабелями огромных контейнеров, привычно ругал в рацию своих подчиненных, как вдруг кто-то шагнул навстречу его машине из темноты. Он не подумал ничего плохого, вор бы так не сделал, наоборот – он постарался бы спрятаться, но он увидел, что неизвестный был без каски. В САСШ существовало обязательное страхование работников от несчастного случая, страховые компании внезапно посылали на объекты своих представителей – страховых агентов, и те проверяли условия труда. Последний был несколько дней назад и как назло заметил двоих новеньких, которые находились на территории терминала без касок. В итоге компания – логистический оператор, арендовавшая эту станцию на сорок девять лет, получила замечание, влекущее за собой рост стоимости страховки, а сам он – выговор и штраф в пятьдесят долларов из зарплаты. Поэтому он уже поговорил со всеми своими, объяснил пока по-хорошему, что и с кем будет, если он застанет бедолагу на погрузочном дворе без каски – и вот, пожалуйста!
