– Мастер сотник, – вдруг неожиданно широко улыбнулся он, поднимаясь мне навстречу и протягивая руку так, словно мы были старинными друзьями. – Рад вас видеть, очень рад.
– А что за радость? – поинтересовался я, усаживаясь на подвинутый им стул и закидывая ногу на ногу.
– Вы всегда были на удивление умным и толковым командиром, причем командиром скорее… по нашему профилю, – сказал он, усаживаясь напротив, за стол. – Когда я узнал, что вы подали в отставку из бакенского рейтарского полка, я обрадовался.
– Чему?
– Возможности заполучить вас.
– В «верные»? – тут я несколько удивился.
– Нет, для «верных» вы все же… прямоваты, как мне кажется. Я к вам приглядывался. Но есть служба и такая, которая требует именно прямости, верности и при этом ума. Прекрасная, почетная служба.
– Какая же?
– Сначала я задам вопрос, хорошо? – слегка, как бы подбадривая, улыбнулся собеседник. – Это важно.
Я вопросительно посмотрел на него.
– Я должен знать… а вы должны сказать вслух: что вы думаете о князе Вайме? Я понимаю, что такой вопрос в устах главного охранителя звучит смешно, но я хотел бы, чтобы вы ответили честно. Ни одно ваше слово не выйдет из этой комнаты ни при каких обстоятельствах. Я знаю, – он поднял руку, вроде как прерывая мой ответ, который я пока еще и не собирался давать, – что у вас нет поводов относиться к князю плохо, но мне нужно знать, что именно вы думаете. Мне важно, и вам важно.
Бирр, тебе не надо быть главным «верным». Почему ты оказался на этом посту? Потому что ты одновременно пронырлив – и слаб. Намного слабее Арио, учившего тебя. Не зря Арио никогда не поручал тебе серьезных дел, а оставлял сзади, в тылу. А ты в этом тылу нашел ход к владетельным ушам, сумел убедить в том, что верность лучше ума.
– Я благодарен князю за все, – сказал я медленно, глядя в глаза. – Он вернул смысл в мою жизнь, в которой не осталось ничего. Он дал мне возможность отомстить. Он отомстил сам за мой народ. Как я еще могу относиться к тому, кто равен для меня богам? Я готов тысячекратно умереть за того, кто пролил кровь врага на могилу моей семьи.
Ты поверишь мне, Бирр, ты мне поверишь. Я это знаю. Чувствую. Я почему-то очень хорошо тебя чувствую. Ты и есть Знак, и что-то мне словно дало сил читать у тебя в душе так, словно я держу раскрытую книгу.
– Я это знал, – кивнул он. – Я всегда умел разбираться в людях.
– С вашей службой нельзя по-другому.
– Верно, – легкая улыбка превратилась в самодовольную.
Ничтожная серость, ты начал чувствовать себя великим. Не понимая того, что ты рядом с Ваймом лишь потому, что он не терпит рядом с собой кого-то кроме ничтожеств. Скоро все это поймут. В первую очередь те генералы, что стоят рядом с князем, те, которые выиграли для него войну. Он выиграл войну, и по-другому никак не может быть. Те, кто думает по-другому, становятся его смертельными врагами, пусть даже сами этого и не подозревают. Он выиграл все и победил всех.
– Теперь следующий вопрос: хотели бы вы и дальше служить его владетельному высочеству?
– До самой смерти. Больше у меня в жизни все равно ничего нет.
Опять кивок. Я подтвердил твои мысли, Бирр, а они написаны у тебя на лбу. Я просто читаю их и возвращаю тебе, убеждая тебя в том, что ты великий чтец в сердцах.
– Я предлагаю вам службу в личной охране князя. Мы сочли необходимым ее увеличить. Больше славы – больше врагов. И ищем в нее таких людей, которые лично обязаны князю.
– Это было бы величайшей честью для меня.
– Я знаю. Но за все требуется платить.
Бирр уставился мне в глаза своими блеклыми, рыбьими.
– Моя жизнь принадлежит его владетельному высочеству. Вся и без остатка.
– Я знаю, – с улыбкой кивнул он. – Но все надо доказывать. Разбойники вяжут друг друга кровью, мы же… не разбойники, – добавил он, вроде как сам засомневавшись, – тоже связываем себя узами доказательств.
Ну, давай, переходи к разговору о Круглом. Я же для этого здесь, равно как и ты.
– Я готов.
– Хорошо. Вы вместе с Арио по прозвищу Круглый ездили к горцам, чтобы передать выкуп за злодея человечества Орбеля?
Вот как, «Арио по прозвищу Круглый», так титулуют только злодеев в приговорах, о людях так не говорят.
– Ездил, верно.
– Для оплаты выкупа Круглому передали огромную сумму в золоте. Вы знаете об этом?
– Знаю, – подтвердил я.
– Я хочу знать точно: вся ли сумма была выплачена горским вождям, или часть Арио утаил?
Бирр таращился мне в глаза так, словно пытался внушить правильный ответ.
– Лично мне ничего подобного не известно, – сказал я и, увидев, как меняется его лицо, добавил: – Но если известно вам, то готов это подтвердить.
Он помолчал, потом засмеялся коротко.
– Вы умнее, чем я думал. Готовы подтвердить?
– Да, – коротко ответил я. – Сколько денег похищено?
– Не меньше половины, – наклонившись вперед, с явным удовольствием сказал тот. – Вы же это видели?
– Да.
– Не затруднит написать?
– Ни капли. Но надо будет подсказывать.
– Помогать говорить правду совсем не трудно, – ухмыльнулся он, – но важно то, чтобы вы не забыли все это повторить перед судом.
Выдержав малую паузу, я кивнул, а затем спросил:
– А тот факт, что эта сумма предназначалась для безопасного бегства из государства с целью выдачи секретов и поиска убежища, – это значимо? Когда Арио по прозвищу Круглый понял, что теряет влияние и власть.
– Это более чем значимо, мастер Арвин, – совсем расплылся в улыбке Бирр. – Это может быть главным доказательством измены. Впрочем, терял он не власть, а просто понял, что скоро его изменническая деятельность будет вскрыта «Палатой Верности», и спасал свою шкуру.
– Тогда дайте мне бумагу, – кивнул я, прекрасно понимая, что подписываю приговор Арио.
Впрочем, его приговорят и без моих показаний. Никого не интересует, совершал ли он преступления, или нет. Он уже приговорен.
Свет
1
– Зачем звал? – спросил Злой, подставляя бокал под струйку красного вина из кувшина.
– Предупредить, – налив и себе, я оставил кувшин и уселся напротив него. – За тобой никто не следил?
– Если и следил, то не уследил бы, у меня через чердаки выход на другую сторону. Что случилось?
– Случилось то, что Круглого, считай, уже приговорили. Сделал он свое дело, пора освободить небесный свод истинному светилу.
