Лучи света как мечи пробиваются через синеватый пороховой дым. Вайм стоит застыв, как восковая кукла, он не верит своим глазам. Два шага к нему, по пути всадив еще пулю в череп Бирра, добив его уже окончательно, и удар в нос, кулаком, изо всех сил.
Свалился с постамента бронзовый бюст кого-то из предков князя, хруст сломанной кости такой громкий, как будто деревяшку сломали. Две пули в дверь, чтобы просто отогнать ломящихся в нее телохранителей. Удары и вправду прекратились.
Забросив этот револьвер в кобуру, я схватил князя за шиворот и поставил его на ноги, тряхнув, как щенка.
– Зачем? – прохрипел он. Тесный воротник врезался ему в шею.
– Затем, что твое время тоже закончилось, – сказал я, приблизив его лицо к своему, а затем изо всей силы ударил коленом в пах. – Затем, что ты сделал свое дело – ты объединил земли. Но править ты в них не будешь, сволочь.
Развернув его, я изо всей силы вогнал его головой в стену.
– Есть кому тебя сменить. Пусть правит тот, кто и должен был править. Тот, у кого ты украл трон, подлец. Тот, кто знает слова «сострадание», «благородство», «жалость». Те слова, которых никогда не слышал ты.
Он легкий, я волоку его, как тряпичную куклу. Он словно совсем ничего не весит.
Шнур от портьеры захлестнулся вокруг тонкой шеи, петля набросилась на петлю, затянулась, а затем посыпалось стекло, и веревка рывком натянулась. Треск, крик людей во дворе замка.
Я выглянул.
Тело князя висело мешком у испачканной кровью белой стены.
Все. Я сделал свое дело. Пусть правит человек, а демон убирается в пекло. Может, я и ошибся, может, все, построенное Ваймом, начнет разваливаться, но демоны не правят людьми. И алчущие крови убийцы тоже не должны править. Убийц казнят.
Боль в боку. Приложил руку – кровь. Кто-то из телохранителей успел попасть в меня еще тогда, когда я заскакивал в двери. А я и не заметил. Смешно. А течет сильно.
Выхватив второй револьвер, я отступил в глубь зала, перевернул тяжелый стол и присел за ним. А затем начал наполнять опустевший барабан первого. У меня есть патроны, сколько-то я продержусь. Пусть голова немного кружится, это не беда, мне не нужна долгая жизнь.
– Я иду к вам. Я наконец-то иду к вам, – сказал я, чувствуя, как сел от слез мой голос.
А потом я словно со стороны услышал, как тихо пою все ту же детскую песенку под перезвон музыкальной шкатулки, так и играющей то ли у меня в голове, то ли где-то на небесах:
В теснинах скал зажмет поток,
И нет пути назад.
Быстрее бег, и вот прыжок —
Летим мы в водопад
А дальше снова темнота,
И снова солнца свет.
Несет река сквозь времена,
Конца и края нет…
Испания, Марбелья
2012 год
