Один из вышибал, смуглый, с черной кучерявой бородой, толкнул перед нами дверь, пропуская внутрь. Зал оказался неожиданно большим, заставленным круглыми столами под скатертями, что уже само по себе можно было роскошью считать. Стены крашены в темно-красное, пол под ногами чистый и выложен хорошей каменной плиткой, подавальщики в белом. И публика вокруг приличная, ни откровенно бандитских морд, ни загулявших мелких приказчиков.
Пока я глазел по сторонам, Злой зацепил за рукав пробегавшего мимо подавальщика, спросил того негромко:
– Мирки не вижу, здесь он?
Подавальщик огляделся, потом сказал:
– Здесь, отошел куда-то просто, подождите малое время, почтенные. Вон и столик как раз пустой, присаживайтесь.
– Садимся, – сказал Злой. – Ты нам пока вина красного и воды принеси. Малый кувшинчик, так, чтобы Мирку дождаться.
– Сделаем, – солидно кивнул подавальщик и убежал в сторону буфета.
Злой объяснил:
– Нечего торчком стоять, внимание привлекать, тут подождем.
– А Мирка – это кто?
– За распорядителя здесь. Без него в малый зал не попадешь, да и не скажет никто ничего, как бы ни спрашивал. Кабак это не простой, сюда много серьезных людей ходит, из тех, что лишнего внимания не любят. К слову, Луи Сонный, так огорчающий нашего друга Хека Заточку, здесь тоже часто бывает. И ведет себя, опять же к слову, здесь всегда прилично, что в других местах с ним редко случается.
– А что, музыки нет? – удивился я. – Название вон какое, и имя опять же, Мирка… зингар ведь, так?
– Зингар, верно, – подтвердил Злой. – Но музыка здесь позже начинается, считается, что ранний посетитель любит в тишине посидеть, поговорить, и только когда совсем напьются, тогда им песни с плясками подавай. Солидное место, говорю же.
Мирка подошел к нам минут через пятнадцать – самый настоящий зингар, сумевший надеть под шитый золотом желтый жилет красную рубаху и подпоясать это все зеленым кушаком. Черные кудрявые волосы намаслены и назад зачесаны, усы завиты, улыбка в тридцать два зуба.
– Ай, мастер Злой, давно не навещали. – Он отодвинул от стола свободный стул и уселся с нами. – И что так скромно сидите? – Он показал на наши кувшины. – Дела как всегда?
– Да почти что, – столь же приветливо осклабился Злой. – Мы Марелу ищем, нет ее здесь?
– Зачем тебе Марела, – притворно удивился Мирка, – мало красивых женщин в этом районе? Загляни под любой фонарь…
– Мирка, – поморщился Злой, – не сбивайся на пошлости. Мы же не с улицы пришли.
– Там, – зингар показал пальцем с надетым на него огромным перстнем на входную дверь, – как раз улица. И вы оттуда пришли. Но это я так, просто уточняю. Зачем тебе Марела? – Мирка жестом подозвал подавальщика и сказал ему негромко: – Бутылку марайского, сам знаешь, с какой полки. Я угощаю, – снова улыбнулся он нам.
– Мирка, я очень ценю твое гостеприимство, но нам надо искать Марелу, – сказал ему Злой. – В любой другой день я бы с удовольствием распил с тобой не то что бутылку, а большой кувшин вина, но…
– Ты не ответил на мой вопрос, Злой. – Мирка откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. – Это невежливо, демон возьми.
– Мы ей работу предложить хотим.
Мирка просто прикрыл веки в знак того, что понял, потом сказал:
– Марела здесь, но она занята. Говорит с одним большим и важным человеком, который присматривает за тем, чтобы у нее всегда все было хорошо. Посидите со мной, расскажите что-нибудь, а потом я вас к ней проведу.
– Это Пик Шкипер, что ли? – усмехнулся Злой. – Вроде как он за портовый район перед темными владетелями отвечает. Или ошибаюсь?
– Ты редко ошибаешься, но сам знаешь, что давать ответы на такие вопросы здесь считается неприличным, могут не понять.
Разговор так и шел дальше, непонятный, состоящий из шуточек вперемешку с намеками и недомолвками. Принесли вино, оказавшееся на удивление хорошим, к вину сыр, нарезанный кубиками, разных сортов, пересыпанный красным и белым виноградом. Пили его уже не разбавляя, не тот сорт, такое разбавлять – только портить, но допить не успели – к Мирке подбежал подавальщик, прошептал что-то, после чего тот сказал, поднявшись из-за стола:
– Я вас к Мареле проведу, пошли.
И не дожидаясь ответа, направился в глубь зала, как оказалось – к тайной двери, прикрытой от нескромных взглядов портьерой и заодно ширмой. И за дверью, куда он вежливо пропустил нас, оказался еще один зал, поменьше главного, с деревянными кабинками на шестерых каждая, выстроившимися вдоль стен. Диваны в них были обиты синим бархатом, темно-синими же были и стены в зале, только светильники из начищенной бронзы, как те, какими торговал старикан в лавке, куда нам надо Пателя заманить.
Мирка, широко, но совсем неслышно шагая по ковру, подошел к самой дальней кабинке, что справа, и сказал сидящей в ней женщине:
– К тебе гости. Ужин за ваш счет, – тут же повернулся он к нам.
– За наш, за наш, – засмеялся Злой. – Мы время отбираем, мы его и оплачиваем.
Зингар кивнул и, быстро повернувшись, ушел.
– Здоровья и благоденствия тебе, Марела, – сказал Злой, усаживаясь за стол без какого-либо приглашения. – Давно не виделись. Это товарищ мой, Арвином зовут.
– И тебе благоденствовать, Злой, – белозубо улыбнулась молодая женщина. – Зачем это я тебе понадобилась?
– Как зачем? Таланты твои всегда востребованы.
Она была красива, без всякого сомнения. На первый взгляд ей было годам к тридцати, и приближалась она к возрасту самого своего расцвета. Темно-русые волосы, гладко зачесанные назад и собранные в аккуратный блестящий пучок, гладкая, чуть смуглая, удивительно нежная кожа лица, пухлые губы прихотливого изгиба, нос с едва-едва заметной горбинкой, большие темные глаза с длинными ресницами – идеальная красота. И ведь даже не поймешь, зингарка она или нет, совсем не похожа, если не учитывать обстоятельства встречи и имя.
Ухоженная, прекрасно одетая, никакой зингарской пышности – дочь владетеля, да и только, после лучшего пансиона в Улле. Кто бы поверил в то, что она живет в портовом районе, в пансионе с множеством запасных выходов.
– Кого и на что надо развести? – опять с улыбкой спросила она.
Меня немного поразил контраст между внешностью и выражением «развести», и даже голос ему не соответствовал – мягкий и глубокий. Какая-то странная, даже преступная красота.
– Надо сделать так, чтобы человек на минуту свернул с привычного пути и зашел в лавку. И все.
– Интересно, – чуть приподняла и без того высокую бровь Марела. – И вы его там, насколько я понимаю… – Она сделала короткое движение ножом, которым разделывала большой ломтик дыни. – И я буду соучаствовать, так?
– Не так. Никто его не убьет. Я знаю твои правила, иначе не пришел бы.
