Отказаться я не могла и поехала, предупредив Глеба. Он
коротко бросил: «Я за вами». Мы договорились, что на кладбище встретимся и
назад поедем в его машине.
Горе — не то зрелище, чтобы радовать душу, поэтому к могиле
я не пошла, прогуливаясь по аллее, дожидаясь Соньку. И о Славке думала. Если
честно, я его всегда терпеть не могла, а теперь казалось странным, что его
больше нет. В общем, в какой-то степени я чувствовала себя сиротой. Эти мысли
отвлекли меня от происходящего, и я сообразила, что все кончено, когда автобус
стал разворачиваться. Торопливо пошла к стоянке, высматривая Соньку. Ее нигде
не было. Олег, Славкин друг, шел мимо, и я его спросила:
— Ты Соньку не видел?
Он удивленно огляделся:
— Так ее не было.
— Как не было? — не поняла я.
— Возле могилы ее вроде не было. Хотя не уверен. А в
автобусе точно нет?
Я не испугалась, но уже забеспокоилась и бросилась к
автобусу. Соньки там не оказалось, и никто не мог мне о ней сообщить ничего
определенного. Если существует предчувствие, то в эту минуту я его ощутила.
Тут я вспомнила о Глебе и бросилась на стоянку возле
кладбища. Тропинка, по которой я торопливо шла, вдруг кончилась возле свалки,
мне пришлось поспешно возвращаться назад. Свернула я, должно быть, в другом
месте и окончательно сбилась с пути. Тут в поле моего зрения появились два
молодца разбойничьего вида. Ловко лавируя между памятниками, они
целеустремленно двигались ко мне. Возможно, они были здесь по своим делам, и я
их интересовала мало, но их близости оказалось достаточно, чтобы я запаниковала
и, не разбирая дороги, бросилась бежать. Кажется, они отстали. Я вздохнула с
облегчением, продолжая шарить вокруг взглядом в поисках Соньки. Наконец я нашла
дорожку и по ней выбралась на аллею. Отсюда до стоянки пара шагов. Я увидела
машину Глеба и подумала, что, может быть, Сонька уже ждет меня там. Мысль эта
согрела душу, и я ускорила шаги, не обращая внимания на то, что происходило
вокруг. И очень удивилась тому, что Глеб ведет себя точно ненормальный: выскочил
из машины, размахивая руками, а потом упал и покатился по асфальту. И тут
что-то невероятно тяжелое опустилось мне на голову, ноги у меня подкосились, но
сознания я не лишилась, потому что точно помню, как двое молодцов волокли меня
к микроавтобусу, потом швырнули на пол и захлопнули дверь. А я заметила нечто,
меня воодушевившее: рядом с моим носом находились Сонькины ноги, и хозяйка их
явно не была покойницей, потому что на левой ноге сидела муха, а Сонька
пыталась от нее избавиться единственно доступным способом: дрыгала ногами.
— Эй, — сказала я и услышала в ответ
мычание. — Если с тобой все в порядке, промычи два раза. — Сонька
промычала, а я облегченно вздохнула. Приподняла голову и увидела своих
похитителей: они сидели у двери и с интересом меня разглядывали.
— Сесть можно? — спросила я.
Парни прикинулись глухонемыми. Я расценила молчание как знак
согласия и села.
Сонька лягнула меня ногой. Из положения сидя я разглядела,
что лежит она со связанными за спиной руками, рот заклеен пластырем, глаза дико
вращаются, а пинок в верхнюю часть моих конечностей на самом деле призыв о
помощи. Я ухватила Соньку за плечи и помогла ей сесть. Она вытянула ноги,
устраиваясь поудобнее, и затрясла головой. Наверное, ей хотелось избавиться от
пластыря. Я покосилась на парней и беспомощно пожала плечами. В общем-то, я,
как и они, считала, что Соньке сейчас лучше помолчать. Если мои предположения
верны, нас ожидает допрос с пристрастием. Я опять покосилась на Соньку, жалея,
что она не глухонемая от рождения. Если в наших рассказах обнаружатся
разногласия, нам не поздоровится, и мы, надо полагать, долго не продержимся и
выложим всю правду. Интересно, сколько мы проживем после этого?
Если Рахматулин со своими мальчиками не поспешит нам на
помощь, мы в любом случае последуем за Славкой. Опять же, с трудом верилось,
что Витька кинется нас спасать. Перспективка — зашибись. И так настроение весь
день ни к черту, а тут бы и вовсе с утра не просыпаться.
Микроавтобус плавно затормозил, просигналил, послышался шум,
точно ворота открывали, и мы не спеша продвинулись вперед, шелестя шинами по
гравию. Парни у дверей оживились, дождались, когда автобус окончательно
остановился, и распахнули дверь.
— Давайте на выход! — приказал один из них, мотнув
головой. Я поднялась и помогла подняться Соньке. Выходя из автобуса,
оступилась, парень торопливо подхватил меня под руку. Первый раз в жизни я от
души порадовалась своей открыточной внешности.
— Осторожно, — вполне по-человечески проронил он.
— Спасибо, — промолвила я, не желая оставаться в
долгу. Появился водитель, и мы под конвоем пошли к дому, который оказался
чьей-то недостроенной дачей за высоченным забором. Если меня не обманывало
зрение, расположена она в лесном массиве, к сожалению, ничего более
существенного увидеть не удалось. Мы вошли в дом. Парни, до сих пор молчавшие,
принялись спорить, куда нас приткнуть. Победил длинный с невероятно маленькими
ушами: выглядели они на бритой круглой голове совершенно нелепо. Нас отправили
в большую комнату на первом этаже, с решетками на окнах.
— Извините, — робко подала я голос, — можно
Соне рот освободить, ей дышать трудно.
Соньке и в самом деле было трудно: она багровела и вращала
глазами. Парень подошел и дернул пластырь, Сонька взвыла и упала на диван.
— Спасибо, — сказала я и села рядом с ней. Я надеялась,
что нас запрут здесь одних, но не тут-то было. Обладатель крошечных ушей
подтащил кресло в двери и сел, хмуро поглядывая на нас. Кресло было старое и
ободранное, а он сам отечный, сизый и, как видно, страдающий с перепоя.
Наверное, еще и злился, что мы его время отнимаем. Знал бы
он, как злились мы!
Дверь в холл осталась открытой, в комнате появился водитель,
явно не знающий, чем себя занять, а третий парень разговаривал в холле по
телефону. Судя по интонации, рапортовал об успехах. Через пару минут он возник
в комнате и сообщил:
— Порядок… Колька, пиво где?
— В Серегиной тачке.
— Серега, сбегай, в глотке пересохло.
Парень с неохотой выбрался из кресла и ушел, а вернулся с
упаковкой баночного пива.
— Сними с нее наручники, — лениво бросил тот, кого
назвали Колькой. Серега, как видно, младший по чину, опять поднялся, подошел к
Соньке и наручники снял.
— Ну вот и классно! — заявила довольная Сонька,
потирая руки. — Где еще доведется в наручниках походить? — Я легонько
пихнула ее ногой, она посмотрела на меня, моргнула и спросила:
— Ребята, пивком не угостите?
