Выходит, они не грабители могил, а кое-кто похуже. С трудом
они подтащили труп к яме, и тут произошло самое страшное: труп вовсе не был
трупом, я отчетливо услышала стон.
— Быстрее давай, — сказал один из мужчин, столкнув
ногой тело в яму. Оба взялись за лопаты и стали ими ходко орудовать. Волосы у
меня буквально встали дыбом, потому что тот, в могиле, опять застонал.
Работали они быстро, через несколько минут яма была
закопана, землю притоптали ногами, и один из них бросил другому:
— Порядок. Поехали.
Они сели в машину, развернулись и направились по песчаной
дороге в сторону Зайцева. А я заревела от страха, кинулась к могиле и стала ее
раскапывать руками, оглядываясь на дорогу и замирая от ужаса при мысли, что те,
на машине, могут вернуться.
Мне казалось, или я на самом деле слышала стоны, не знаю, но
ногти на руках я сломала, а в своей работе продвинулась мало. И я побежала.
Наверное, изловчилась побить мировой рекорд, потому что через несколько минут
была уже возле Сонькиного дома.
Он крайний, мимо него проходит дорога.
Окна темные, я влетела в палисадник, вскочила на лавку и
забарабанила в окно. Кажется, прошла вечность, прежде чем в доме кто-то
заворочался, я опять стукнула по стеклу и заорала:
— Да открой ты, дура.
— Гретка, ты, что ли? — послышался заспанный
Сонькин голос, окно открылось, и показалась она сама. С «Тарзана», что ли?
А я уже не жду.
— Лопаты, есть?
— Лопаты? Зачем?
— Некогда. Где лопаты?
— Во дворе. А ты чего такая, а?
— Шевелись, по, дороге все расскажу.
Видно, в моем лице было что-то такое, что Соньку здорово
напугало, она перестала задавать вопросы, кинулась во двор и через несколько
секунд выскочила ко мне с двумя лопатами.
— Бежим, — рявкнула я, хватая одну из них, и,
бросилась к кладбищу. Обалдевшая Сонька неслась рядом.
— Куда бежим-то? — прокричала она.
— На кладбище.
— Гретка, ты ведь не спятила? — задыхаясь,
проквакала Сонька.
— Иду с «Тарзана» на кладбище, двое закапывают
третьего, он живой, стонал, быстрее надо.
Я летела, не разбирая дороги. Сонька рядом. В белой сорочке,
с развевающимися волосами — она здорово смахивала на привидение. Тут Сонька
притормозила и крикнула:
— Дура, выроем его и что, на себе потащим?
— Не знаю, не отставай.
— Так ведь машина у нас, Славка явился.
Тут притормозила и я.
— Возвращайся за ним.
— Он пьян в стельку, пушкой не разбудишь.
— Так чего ж ты мне голову морочишь? — заорала я и
бросилась бежать.
— До кладбища и я доеду, — проорала Сонька. Я
кивнула на ходу:
— Давай, только быстро.
Сонька бросила свою лопату и, точно фурия, понеслись в
деревню.
Впереди показалась ограда, я лихо перепрыгнула через нее и
закружилась, стараясь определить место, где следует копать. В темноте это было
не так-то просто. Я пошарила руками, рыхлая земля под ладонью — здесь.
Послышался звук подъезжающей машины, что меня очень
воодушевило. Машина остановилась, и Сонька жалобно позвала:
— Гретка, ты где?
— Здесь, — ответила я, не прекращая орудовать
лопатой.
Сонька подогнала машину к ограде, как раз в то место, где
несколько минут назад стояла другая машина. Водитель она была тот еще, хорошо
хоть Славка не видит.
Сонька выскочила, извлекла лопату, подобранную по дороге, и
принялась мне помогать. Дело пошло быстрее. Копали мы с двух сторон, так что
получались как бы две ямы.
К счастью, могила был не очень глубокой.
— Смотри, не задень его, — шепнула я.
— Гретка, если это дурацкая шутка, я тебя убью.
И тут он застонал. Мы замерли на мгновение, а потом кинулись
выгребать землю руками.
— Мамочка моя, — шептала Сонька, — это что ж
такое на свете делается… Вот он, — вдруг сказала она. — рука вроде…
— Слава Богу, — вздохнула я, но радовались мы
рано: предстояло его из ямы вытащить. Первая попытка успехом не увенчалась,
груз тяжелый, а навыков извлекать из могил несостоявшихся покойников у нас не
было. Промучившись понапрасну, мы, тяжело дыша, уставились друг на друга.
— Он не задохнется, — сказала я. — Значит, мы
его можем здесь оставить и ехать к Максимычу, вызовем «скорую» и милицию.
Сонька вытаращила глаза, а потом сказала:
— Нельзя его здесь оставлять, а если эти вернутся?
Мысль эта как-то не приходила мне в голову, она вдруг
придала невероятные силы.
Сонька, видимо, тоже прониклась:
— Держи его сверху. Тяни. А я буду снизу подталкивать…
С пятого захода мы его вытащили, что меня, признаться,
удивило. Он опять застонал, отчетливо, хотя и тихо.
— Господи, что же это он никак не очнется, хоть бы
помог, — причитала Сонька, когда мы волокли его к машине. На мужчине было
кожаное пальто, мы ухватились за полы и кое-как втянули несчастного на заднее
сиденье. Далось это нам очень нелегко.
Мы совершенно выдохлись, несколько минут сидели
опустошенные, не в силах пошевелиться. Немного придя в себя, Сонька заняла
водительское место и повернула ключ. Слабо порычав, мотор заглох.
— Только не это, — взмолилась я. Со второй попытки
машина завелась. Кое-как сдав назад и развернувшись, мы поехали в деревню.
— Кто здесь из соседей? — спросила я.
— Никого. Я да Максимыч. Герасимовы были. Вчера уехали.
— Может, сразу в город, а?
— Спятила? Разве я доеду?
Сонька, конечно, права, водитель она никакой.
— Может, в село? — волновалась я.
— Сейчас его дома выгрузим, ты побежишь к Максимычу
звонить, а я его осмотрю, может, чем помочь сумею.
— Ага, — усмехнулась я, но ничего лучше предложить
не смогла.
Тут мы подъехали к самому крыльцу.
