За забором негромко переговаривалась охрана, встречаться с
ними не стоило. А что, если парни Брауна все еще здесь? Гоша насчитал восемь
человек. Минус трупы. Надо убираться отсюда, тем более что один из злейших
врагов повержен, и остальные, даст Бог, помогут друг другу исчезнуть… Вот
только бы определить, в какую сторону двигаться. Тут я уперлась в дерево, в то
самое дерево, на котором не так давно лежал Гоша, соревнуясь в ловкости с
мартышкой. — Радости моей не было границ, теперь я знала, куда идти, а
пока присела отдышаться. Ветка хрустнула едва слышно, но я вздрогнула и
повернулась. И увидела его.
Черный призрак скользнул из темноты к забору. Как видно, мое
дерево и ему приглянулось. Сиди я возле забора, он, возможно, и не заметил бы
меня, но я-то села прямо под деревом, потому Оборотень сейчас и стоял надо
мной, пялясь из прорези дурацкой маски. Конечно, он был вооружен, и, конечно,
мне некуда было деться.
— Ну надо же, — сказала я в сердцах и всерьез
подумала: почему бы не заорать?
Я уже рот открыла, но он протянул руку, уперся ею в мою
грудь, так что казалось, ребра непременно должны были треснуть, поднес пистолет
к тому месту, где под маской были губы, и покачал головой. Вдруг совсем рядом
что-то ослепительно вспыхнуло, на мгновение залив округу пронзительно ярким
светом, и начался такой кавардак…
Когда я пришла в себя от первого испуга, никого рядом не
было. Оборотень исчез.
Зато появились ребята с автоматами, и они совсем не шутили,
а я по собственной глупости оказалась между ними и теми, что за забором. Я
кинулась в кусты и сейчас же попятилась назад, услышав совсем рядом отборную
матерщину. Времени на размышления у меня не осталось, и я полезла на дерево.
Мысль неудачная. Если при помощи Гоши я могла выбраться из комнаты, то в
одиночку вернуться туда нечего было и мечтать. Потому, проклиная свою глупость,
я жалась к шершавому стволу и тихо выла.
А вокруг шла настоящая война. Вспыхнули прожектора на крыше
и воротах, заливая двор потоками света. Театр военных действий был как на
ладони, приди мне охота понаблюдать, но охоты не было.
Три трупа за один час — это чересчур. А внизу палят из
автоматов. С тоской я думала о том, что являюсь отличной мишенью. Как видно,
наступление проходило успешно, правда «ура» никто не кричал, все больше
матерились. Витька со своими людьми забаррикадировался в доме. Тут какой-то
умник гранату бросил, я зажмурилась и вжалась в сучок, надеясь к нему
приклеиться, внизу кто-то застонал, а меня оторвало от ветки и швырнуло вниз.
Единственное, что я могла сделать в такой ситуации, это завизжать погромче, и
завизжала. Упала я как-то боком, удар пришелся на бедро, я взвыла, чувствуя,
как слезы из глаз брызнули, точно у клоуна в цирке, но, как ни странно, я
смогла шевелиться. Это здорово обрадовало.
Совсем рядом со мной было окно, рама покорежена и без
стекол, не раздумывая, я нырнула туда, оказалась в комнате и сразу же заползла
за диван. Между диваном и стеной мне чудилась относительная безопасность. Я
немного пришла в себя и попыталась решить: что же делать дальше? Выстрелы все
еще гремели, но как-то недружно, что позволяло надеяться на скорое окончание
боя. И точно: прошло не больше десяти минут, и все стихло. То есть не сразу,
одиночные выстрелы раздавались, но постепенно сошли на нет. По коридору
протопали, кто-то пробежал по двору, и я услышала Витькин голос:
— Как?
— Одни трупы, — ответили ему.
Я решила, что пора сматываться, пока меня здесь не
застукали, но опоздала. Я уже ногу через подоконник перекинула, когда в комнате
вспыхнул свет и я увидела Витьку с двумя охранниками.
— Ты сюда или отсюда? — спросил Витька.
— Еще не решила, — пришлось ответить мне.
— Тогда, может, подойдешь поближе? — ухмыльнулся
он.
— Конечно, — пожала я плечами и направилась к
нему. — Где Сонька? спросила.
— Я думал, ты мне скажешь.
— Нет. Я вывалилась из окна, не знаю, как кости, а
голова травмирована.
— А что тебе понадобилось в окне?
— Оборотень. Он нахально лез через забор и, по-моему,
сейчас где-то здесь.
— Серьезно? — спросил Витька и засмеялся.
— А что тут смешного? — удивилась я.
— Ты умудряешься видеть то, что не видит никто другой.
— Наверное, им не везет.
— Не уверен.
В этот момент кто-то крикнул.
— Что это? — испугалась я.
— Посмотри, — кивнул Рахматулин одному из парней.
— Там Олег был, — сказал тот и выскочил из
комнаты. Больше мы его не видели.
Подождали несколько минут в Молчании.
Тишина была тяжелой, давящей. Рахматулин и его охранники так
вцепились в оружие, что у них побелели пальцы.
— Эй, — Не выдержав напряжения, громко крикнул
Витька, — где тебя носит?
Никто не ответил. Вдруг охранник как-то странно дернулся и
стал заваливаться на бок.
Витька шагнул к нему и тут же отпрянул.
— Вот черт, — пробормотал он, затравленно
оглядываясь. Я присела на пол и поинтересовалась:
— Который час? До двенадцати или после?
— После.
— Тогда все ясно, — Не без гордости сообщила
я. — Твой срок истек. И мой, по-видимому, тоже.
— Ерунда, — отмахнулся Витька, но в голосе его
слышался страх.
Вдруг погас свет, не только в доме, но и во дворе. Все
погрузилось в темноту, мы едва видели друг друга. Витька кинулся к двери.
— Черт, ключа нет! — разозлился он, видимо, думая
спрятаться от судьбы за резной доской. Мы невольно жались друг к другу,
затравленно шаря глазами по комнате. Разбитое окно пугало, но покидать комнату
желания не было. Вот тогда и раздался волчий вой. Протяжный, жуткий, он вползал
в комнату вместе с пеленой тумана. Внутренности у меня свело, я открыла рот с
намерением заорать и клацнула зубами. А потом забилась за диван.
— Ну, артист… — бормотнул Витька почти весело и вскинул
автомат, целясь в окно. Вдруг мы услышали шаги. Кто-то печатал шаг по
асфальтовой дорожке. Раз, два, три — и вновь тишина. Все это смахивало на
дрянной фильм ужасов. Я подозревала, что для меня в нем отведена роль жертвы.
Пошарила вокруг руками: ничего стоящего.
Прошмыгнула на четвереньках вперед и влетела головой в
камин, чему обрадовалась, потому что нащупала там кочергу.
