В томительном ожидании прошло полтора часа. Большаков, который прежде никогда на глазах Жигана не притрагивался к табаку, неожиданно попросил у него сигарету.
– Где этих засранцев носит? – выругался он, прикуривая от спички.
Неожиданно раздался стук в дверь. Большаков едва не поперхнулся дымом и, пробормотав сквозь зубы какое-то мудреное ругательство, занял свое место за столом. Жиган присел на подоконник за его спиной, Сафронов пошел открывать.
На пороге стояли трое верзил. Двое из них, возрастом постарше, с пальцами в синих перстнях-татуировках, были незнакомы Жигану. Третьего, совсем еще молодого пацана с почти наголо выбритой макушкой, доводилось видеть среди «ракетчиков» в «Луне».
Правда, тогда этот парень ушел раньше других и в драке участия не принимал. Двое громил постарше мусолили в зубах сигареты. Молодой держал руки в карманах широких брюк, нервно дергая плечами.
Жиган принялся сразу же просчитывать обстановку на случай возможного столкновения. «Этих я возьму на себя, с молодым пусть разбирается Серега. Ведут себя как блатные, а руки здоровенные, мужицкие, в мозолях. Наверняка пахали на промке как папа Карло. А тут корчат из себя авторитетов».
Один из верзил уверенно шагнул вперед, не обращая внимания на охранников. Ногой придвинул к центру комнаты стоявший у стены стул, уселся. Докурил, выбросил чинарик под ноги, растер носком ботинка.
– Узнаешь? – сипло спросил он и, не дождавшись ответа, засмеялся. – Вижу, что узнаешь.
– Да уж, приходилось встречаться, – глухо ответил Большаков.
– Ну так мы перетерли с Пантелеем. Он сказал, что ты совсем совесть потерял. Лавье дождем с неба сыплется, а в общак отстегиваешь копейки.
От возмущения Большаков едва не задохнулся.
– Это Пантелей так сказал?
– Ну…
– На те деньги, которые я ему выплатил, можно «Роллс-Ройс» купить.
– Че? – На лице бандита было написано отвращение вкупе с непониманием. – Ты понты не гони, по делу отвечай.
– С вами мне говорить не о чем. Где Пантелей?
– Пантелей нас прислал с тобой разобраться. Если ты, парашник, башлять не будешь вовремя и сколько мы тебе скажем, то пацаны тебе быстро гpебень приделают.
Жиган заметил, как на щеках Сереги заиграли желваки. «Рановато еще, рановато. Погоди пока».
Большаков угрюмо взглянул на верзил.
– Сколько вы хотите?
– Десять косых в конце каждого месяца. Бабок не платишь – включаем счетчик.
– Какой счетчик?
– Процент в день, четко.
– Вы что, мужики, охренели? – ошеломленно проговорил Большаков. – Мне все из дела достать придется.
Глаза бандита полыхнули от ярости.
– Я те не мужик, понял? Или башляешь, или кранты тебе, – просипел он.
– Валили бы вы отсюдова потиху, – негромко произнес Серега.
– Это что за суслик? – Верзила резко встал со стула. – Да я тебя…
Растопыренной пятерней он замахнулся на Сафронова. Сергей без раздумий ударил его ногой в пах, и верзила, перегнувшись пополам, натужно захрипел.
Сафронов рубанул его еще раз – ребром ладони по шее.
Выпучив глаза, тот завалился на пол, прямо под ноги охраннику.
К сожалению, все произошло совсем не так, как надеялся Жиган.
Сафронов не выдержал и начал заваруху первым. Правда, ему удалось нейтрализовать одного противника, но и сам он оказался в невыгодном положении.
Второй верзила опустил на голову Сергею свой здоровенный кулак. Наверняка это было единственное, что он умел делать. Сафронов, сам того не подозревая, подарил ему такую счастливую возможность.
Удар пришелся по основанию черепа. Хрустнули шейные позвонки.
Жиган уже летел на выручку. Но Серега после размашистого удара уже заваливался на пол. Из ушей у него потекла кровь. Времени на выбор позиции и удара у Жигана не было.
Поэтому он прыгнул ногой вперед, полагаясь только на удачу. Видно, в этот вечер ему везло.
Верзила не успел отклониться и получил прямой удар ногой в грудную клетку. Взмахнув руками, он отлетел к стенке, ударился об нее спиной и застыл на месте, как бабочка, наколотая булавкой.
Жиган мгновенно подскочил к нему и, схватив двумя руками за голову, с силой рванул на себя. Ударившись головой о выставленное колено, верзила обмяк и стал заваливаться на бок.
Жиган отпустил его и мгновенно рванулся в сторону, намереваясь заняться последним бандитом – юнцом с бритой головой.
Несмотря на внешнюю крутость, парень оказался из робкого десятка и, выдернув руки из карманов своих широченных брюк, кинулся наутек.
Он выскочил за дверь и рванул наугад к лесу, петляя между каналами, холмиками цемента и ржавыми трубами, как заяц.
Следом за ним Жиган выскочил из конторы, пробежав несколько метров, остановился и махнул рукой. Хрен с ним, пусть бежит. Может, к утру до своих и доберется.
Когда Жиган вернулся в контору, Большаков сидел за столом ни жив ни мертв. Лицо его смертельно побледнело, скрюченные пальцы рук впились в столешницу. Ему удалось выдавить из себя лишь несколько слов:
– Ну, вы даете…
Жиган склонился над Серегой. Сафронов лежал на спине, подвернув руку.
Жиган осторожно тряхнул его за плечо.
– Эй, пацан, ты меня слышишь?
Парнишка не реагировал на слова. Жиган осторожно высвободил его руку и приложился ухом к груди. Сердце билось слабо, в рваном неровном ритме. Кровь из ушей стекала на пол, образовав две небольшие лужицы. В уголках губ застыло удивленное выражение.
Жиган приподнял ему веко, внимательно посмотрел на зрачок. На свет реагирует, значит, не все потеряно.
– Похоже, у него перелом основания черепа, – сказал Жиган шефу. – Срочно вызывайте «Скорую».
Большаков, выйдя из оцепенения, судорожно схватился рукой за телефонную трубку и стал накручивать диск.
– А с этими что будем делать?
– Надо вытащить их во двор.
– Я тебе сейчас помогу.
– Сам справлюсь.
Жиган по очереди вытащил бандитов за дверь, потом вернулся в комнату.
– Обещали скоро быть, – сказал Большаков, положив трубку на рычаг телефонного аппарата. – Костя, дай сигарету. Руки трясутся, не могу.
Жиган закурил вместе с Большаковым.
– Что же это вы, Андрей Иванович?
– Как-то неожиданно все произошло. Вроде бы и сам знал, что все получится именно так, но сердечко расшалилось.
Они вышли во двор. Жиган обыскал карманы верзил, валявшихся без сознания, и нашел у одного нож с выкидным лезвием, у второго свернутый кусок толстой мотоциклетной цепи.
