– Знаешь такую фамилию – Большаков?
– Вояка какой-то вроде.
– Теплее.
– Так бы сразу и сказал. Значит, ты за него пришел мазаться? Сколько он тебе башляет?
– Какая разница?
– Переходи ко мне. Бабок будет в два раза больше.
– У тебя своих «шестерок» хватает.
– Разве ж это люди? – пренебрежительно сказал Пантелей.
Хыз и Борисик нервно заерзали на дубовой скамье. Но им пришлось молча утереться после столь откровенного плевка в лицо, потому что Пантелей брезгливо сказал:
– А вы сидите.
Он потянулся к блюду, взял крупного вареного рака, оторвал ему клешню и принялся смачно обсасывать ее.
– Я, Константин, твоего Большакова не трогал. Он мне на хрен не нужен.
– Кто же к нему приходил?
– Это не мои пацаны. Мне до них дела нет.
– Ну так вот. Скажи этим не своим пацанам, что в следующий раз я им бошки поотрываю.
– А где они, кстати?
– Не знаю и знать не хочу. Я им дал пендаля под зад…
– Значит, вопрос решен. А пушку ты можешь убрать, тебя здесь никто не тронет. Нам с тобой делить нечего.
– Я, между прочим, по твоей милости на зону загремел, – не убирая пистолета, сказал Жиган.
– Когда это было, Константин?
– Не важно. Я до конца своих дней запах карцера буду помнить.
Пантелей притворно вздохнул и бросил в угол распотрошенный раковый панцирь.
– Вот так всегда. Хочешь людям сделать добро – они тебя дурным словом поминают. Константин, разве я виноват в том, что тебе какие-то бешеные менты на дороге попались? Это же случай, в жизни всякое бывает.
– С каких это пор ты стал философом?
Пантелей усмехнулся.
– А я книжки теперь умные читаю. Тут на втором этаже богатая библиотека. Добрее надо быть к людям и терпимее.
– Заткнись, – с отвращением сказал Жиган, – слушать тебя паскудно.
– Ай-яй-яй, – почмокав языком, промолвил Пантелей, – видно, ты и вправду Жиган. Что смотришь? Я и это про тебя знаю. Городок у нас маленький, слухи быстро разносятся.
– Ну и хорошо, что знаешь. Где Игнат?
– Спроси что-нибудь полегче. Я его уже месяца три не видел. А он мне, между прочим, нехилые бабки задолжал.
«Ах ты, сука лживая», – едва не вырвалось у Жигана, но он сдержался.
– Говорят, что Игната с этими «шестерками» видели, – Жиган кивнул на Хыза и Борисика.
– Какие люди?
– Разные.
– Вот народ пошел, – с наигранным сожалением произнес Пантелей, – языки что помело. Пацаны, вы давно этого ублюдка видели?
– Зимой еще, – прогундосил Хыз.
– Вот видишь, Константин, они тоже ничего не знают. А вот я слыхал, что братец твой в Москву смотался. Ты бы его там по подвалам пошукал.
Жиган вдруг явственно ощутил собственное бессилие, хотя в руках у него был заряженный пистолет. Пантелей не тот человек, которого можно взять на понт. Устраивать стрельбу, рыскать по всей этой долбаной даче?
Пантелей с легкой усмешкой наблюдал за Жиганом.
– Вот видишь, Константин, – укоризненно сказал он, – я тебе ничем помочь не могу.
Жиган встал, держа пистолет наготове.
– Ладно, Пантелей, пошли.
– Куда?
– Проводишь меня до выхода.
– Боишься моих пацанов? – Вставая, Пантелей скривился в улыбке.
– Не хочу, чтобы меня в спину подстрелили.
– Не ссы, Жиган, слово даю – кто дернется, тому сам по кумполу настучу. Иди, как пришел.
Жиган и сам не знал, почему поверил словам Пантелея. Он уже шагнул к выходу из предбанника, когда дверь парилки распахнулась и на пороге показалась разомлевшая молодая женщина с великолепной, словно точеной фигурой. Ее слипшиеся от влаги темные волосы прикрывали половину лица. Томным голосом она сказала:
– Там жарко, я больше не могу.
Услышав эти слова, Жиган замер, как будто наткнулся на невидимое препятствие. Этого не может быть!
Он повернул голову и увидел, как женщина, ничуть не стесняясь своей наготы, откинула закрывавшие половину лица волосы. Это была Лена Киреева.
Жиган встретился с ней глазами и почувствовал, как упало сердце. Она же смотрела на него столь же мило и снисходительно, как десять лет назад.
– Костик? Привет! А мы тут паримся.
Жиган увидел в ее глазах голубую пустоту и только сейчас до него стало доходить – она же под наркотиками. Покачивая круглыми бедрами, она подошла к скамье и уселась рядом с Пантелеем. Он тут же положил ей на плечо синюю от татуировок руку.
– Сейчас пойдем, – вальяжно сказал он. – Вот только гостя отправим.
Не говоря больше ни слова, Жиган вышел из предбанника и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Он шел к воротам не оглядываясь, даже не думая о том, что ему запросто могут выпустить в спину заряд картечи. Ноги сами несли его прочь от этого поганого места.
Он ожидал увидеть здесь все, что угодно, и кого угодно, но только не ее. Время, конечно, меняет людей, но чтобы так сильно…
Внешне она стала еще прекрасней, чем была. В последний раз Жиган видел Лену Кирееву еще девчонкой. Пусть вполне сформировавшейся, по-женски соблазнительной, но еще с детским выражением прозрачных голубых глаз. Сейчас же он встретил… нет, язык не поворачивается произнести это слово.
Как же так? Что могло случиться?
Глава 20
Несколько последующих дней Жиган словно пребывал в тумане. Он забегал домой к шефу, забирал его, вез в контору, занимался какими-то делами, но сердце было переполнено горечью и тоской.
Как-то вечером, после работы, Жиган вместе с Терентием отправился в «Луну» и пил до умопомрачения. Графины, которые приносила официантка, быстро пустели, потом появлялись новые, но и их ожидала та же участь.
Жиган мрачно глотал водку, закусывая парниковыми огурцами, курил одну сигарету за другой. Терентий решил, что у его друга плохое настроение из-за недавнего наезда рэкетиров. Чтобы поднять Жигану дух, он принялся рассказывать о своих сексуальных подвигах.
Жиган слушал вполуха. Рассказы о безумных приключениях с телками и борухами быстро надоели.
– Терентий, кончай трепаться, – морщась, сказал он. – И без тебя тошно.
– А чего ты утух? Не думай про этих козлов, в гробу мы их видали. Давай снимем пару каких-нибудь телок, у меня места для всех хватит.
– Делай как хочешь, – равнодушно сказал Жиган, – мне все равно.
