ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Москва, здание Министерства аномальных ситуаций (МАС).
Из окна своего кабинета на седьмом этаже Генрих Юрьевич Ротмистров видел Барьер — бетонную стену с «колючкой» поверху — и огражденный переход от подъезда дома, в котором он находился, до КПП. И бойцов у шлюза. Оттуда как раз выезжал патрульный бронетранспортер, и Ротмистров мысленно пожелал солдатам не попасть под Всплеск. Шел мелкий дождь, БТР матово отблескивал.
А дальше простирался Сектор.
Ротмистров привык к этому виду. МАС отстроило у Барьера хорошо армированную, с усиленной арматурой высотку. Новоиспеченному начальнику Службы контроля за оборотом биотина выделили кабинет мало того что на седьмом этаже, так еще и окнами на Сектор.
Начальство покрупнее предпочло сидеть лицом к Москве. Мелкие клерки наглухо закрывали жалюзи. Но Ротмистров любил Сектор. Он даже несколько раз бывал за Барьером, правда, глубоко не забирался.
Осень выдалась на удивление теплая, к середине октября листья еще не опали. Сквозь серую пелену дождя виднелись яркие, будто светящиеся, осенние деревья, и сейчас Сектор казался уютным, обитаемым, мирным. Типичный подмосковный пейзаж: лес, какие-то постройки, дорога…
По дороге ехал БТР.
Естественно, Сектор не был ни уютным, ни обитаемым, ни мирным. Где-то там, дальше от Барьера, бродило дикое зверье, сводили с ума, калечили и убивали людей искажения… Там проводники сопровождали группы, жили следопыты, нелегальные охотники, отстреливающие мутантов. Сектор был образованием нестабильным, и снаружи, за Барьером, работали ловчие, как называли молодцов, промышлявших хамелеонами.
— Генрих Юрьевич! — ожил коммуникатор. — Капитан Астрахан прибыл.
— Через пять минут.
Ротмистров устроился за большим дорогим столом (вся мебель в этом кабинете была дорогая, как и большинство других вещей в его жизни — Генрих Юрьевич любил комфорт и роскошь). Он развернул на мониторе личное дело капитана — нужно освежить в памяти детали. Бегло просмотрел послужной список, награды и взыскания… Хорошо повоевал Данила Астрахан, в горячих точках был. И ушел со службы после конфликта с командиром. Своеволен, упрям. Все еще капитан, карьеру не делает, в штабе сидеть не хочет. Но профессионал, этого не отнимешь. Причем профессионал как раз нужного профиля.
Генрих Юрьевич закрыл личное дело и сказал в коммуникатор:
— Зовите Астрахана.
Дверь отворилась, вошел невысокий брюнет. Откозырял, представился. Ротмистрову этот человек не нравился: от скулы до виска шрам, нос сломан, глаза холодные и общий вид — презрительный. Капитан смотрел на хозяина кабинета, но казалось, не замечал его. Стоял навытяжку, ждал приказаний.
Ротмистров улыбнулся. Астрахан ответил кривой усмешкой.
— Присаживайтесь, капитан. Разговор будет долгим…
Данила Тарасович Астрахан, похоже, не удивился тому, что его вызвали к генерал-майору Ротмистрову. До этого начальник Службы контроля за оборотом биотина с капитаном не общался, приказы тот получал от своего непосредственного командира, майора Гриценко. Сейчас Ротмистров внимательно наблюдал за бойцом, но Астрахан оставался невозмутим, как удав.
— Вот, засвидетельствуйте. — Генрих Юрьевич через стол протянул ему планшет с подпиской о неразглашении.
Астрахан ознакомился и приложил большой палец.
— А теперь к делу. Разговор наш — конфиденциальный, сами понимаете. Давайте начнем издалека, я люблю излагать по порядку.
Астрахан ничего не ответил, только взгляд сфокусировал на Ротмистрове. Глаза у капитана были такие… диковатые глаза, с легкой безуминкой.
Генрих Юрьевич развернул на планшете карту Сектора. Территория была обведена красным: скорее овал, чем круг, с центром в Дубне, некогда закрытом наукограде. Истинный эпицентр, он же Глубь, находился на острове Могилевский. Граница Сектора пролегала по более или менее крупным населенным пунктам: Кесова Гора и Тверь на севере, Плещеево на востоке, Лобня на юге, Пречистое на юго-западе. Сергиев-Посад, красивейший город с богатой историей, малая родина Ротмистрова, остался в аномальной зоне.
Сектор. Сто семьдесят километров загадок с тремя поясами опасности. Первый пояс обозначался желтым — тридцатикилометровая зона от Барьера до Дмитрова, относительно обжитая. Ее по мере возможности контролируют патрули МАС, охотники бьют мутантов, хамелеонов и добывают «сувениры» в основном здесь. Всплески тут ощущаются слабо, в периоды затишья работает электроника, тварей и всяких опасных искажений относительно мало, опытному человеку их легко обойти.
А вот если во Втором поясе опасности, оранжевом, шарахнет Всплеском, сердце немолодого человека может не выдержать. Лучше туда не соваться, что МАС и делает. Зато там кишат браконьеры, гибнут пачками и все равно лезут, да беглые зэки, поговаривают, образовали общину. События в оранжевом поясе происходят странные, взять, например, Дмитров, где пропали все люди, когда появился Сектор, а некоторые… Ротмистров вспомнил фотографии — мертвецов, вмурованных кто в асфальт, кто в дерево, кто в стену дома, — и повел плечами. Это напоминало результаты «филадельфийского эксперимента».
Ученые, в том числе отец Данилы Астрахана, открыли исследовательский центр в Институте акустики, возле самой Глуби. Что там делали, Ротмистров не знал — уровнем доступа не вышел. Это уже Третий пояс опасности — красный круг вокруг Дубны. Все, кто побывал там, меняются, многие сходят с ума.
— Вам знаком этот участок? — Он пододвинул к Астрахану планшет, где пульсировала зеленая точка — пункт назначения. — Тверская область, болото, Третий пояс опасности. По нашим данным, оттуда за Барьер идут нелегальные поставки биотина. Данила Тарасович, вы сын Тараса Петровича Астрахана — думаю, про свойства биотина вы знаете не хуже меня и должны осознавать, какую угрозу представляет для государства его утечка.
— Представляю, товарищ генерал-майор.
— Так вот, в указанном районе действует группировка контрабандистов. Как выяснилось, они обосновались там давно. Твоя, — Генрих Юрьевич для убедительности перешел на «ты», — задача — захватить их главаря, Федора Михайловича Кострова по прозвищу Фидель Кастро. — Он протянул капитану фотографию мужчины. — Не убить, не покалечить, а захватить и доставить ко мне. Карту его постоянного лагеря, маршрут — всё получишь.
Ротмистров ждал вопросов, но Астрахан, рассматривая снимок «клиента», только произнес: «Так точно!», — и Генрих Юрьевич, украдкой поглядывая в его невозмутимое лицо, продолжил:
— У Кострова есть дочь, Владислава. Будешь смотреть досье? Всё в этой папке. Влада интересная девушка: отец интеллигент, а дочка боевая, проходила подготовку в военных лагерях, пыталась вступить в армию, но то ли не получилось, то ли передумала… Значит, так, Данила, пойдешь со своими людьми. Нечипоренко, Белов, Лазебный — правильно? Проводником будет Глеб Кузьмин, надежный человек. Получишь схему лагеря, но очень приблизительную, ее сделал осведомитель с чужих слов. Выходите завтра на рассвете. Ни одна живая душа про операцию знать не должна. Есть подозрение: в МАС завелась крыса, шпион Кострова, передающий ему информацию. Мы занимаемся этим, но пока не можем вычислить агента контрабандистов.
