– Андроний! – продолжил Данила. – Это касается меня и тебя. Давай решим это по-мужски, один на один. Выбор оружия – за тобой.
– Обманет, – прошептал Прянин. – Как пить дать, обманет.
Микки продолжал сидеть, обхватив голову. Дюк прицелился во врагов.
– Знаю, – уголком рта ответил Данила. – На то и расчет. Дюк, прикроешь?
– Угу.
В кустах что-то грузно зашевелилось, и на опушку вышел Андроний. Поп на тропе войны: поверх рясы на нем древний разгруз «чи-ком», в просторечии «лифчик», в руках – АКМС, а на голове – НАТОвская каска. «Стильненько так, – хмыкнул Данила. – Момент бы поржал, это уж точно…»
– Ладно, – сверкнул глазами Андроний, отбрасывая автомат и стягивая «лифчик». – Будь по-твоему. Голыми руками тебе голову откручу, злыдень. Око за око. Мне отмщение, и аз воздам!
Сорвав рясу, Андроний остался в одних штанах, обнажив могучий, хотя и заплывший жиром торс, поросший густым черным волосом.
– Выходи на честный бой, – сказал он, заводя левую руку за спину. – Ежели не трус. Это тебе не детей по ночам в спину резать!
«А там у него нож, – понял Данила. – Ладно, подыграем».
Он бросил автомат на землю, покрутил головой, разминая шею, и шагнул вперед.
По идее, когда Андроний пырнет его ножом, остальные сектанты откроют огонь. Значит, Маугли должен успеть раньше.
Андроний грузно переступил с ноги на ногу и немного приблизился. Ну, уже скоро… Тут главное – просчитать дистанцию, когда поп бросится вперед. И не суетиться. Крикнешь раньше времени – все пропало.
А времени немного. Гербовцы скоро будут здесь.
– Я не хотел убивать твоего сына, Андроний, – сказал Данила. – Просто так получилось.
– Получилось? – побелел глазами поп. – Получилось?!
– Он стоял у меня на пути, – пожал плечами Данила. – Примерно как ты сейчас.
Провокация удалась. Андроний взревел раненым зверем и ломанулся вперед, выдергивая из-за спины штык-нож от АКМС. Данила упал на спину, выдернул из-за голенища берца предварительно засунутый туда пистолет, и, за мгновение до того, как выстрелить, проорал:
– Маугли, давай!
Падение на спину – один из немногих способов противопоставить пистолет ножу на ближних дистанциях. Если нож уже в руке, а пистолет в кобуре, на расстоянии меньше шести метров пистолетчик проигрывает. Но если он сообразит грохнуться на спину, то получит, что называется, «на халяву» лишних полтора метра дистанции и полторы секунды на выхватывание пистолета.
Стрелки мирового класса за полторы секунды успевают не только извлечь пистолет, но и произвести три-четыре выстрела в мишенную зону «альфа». Данила не был стрелком мирового класса. Он был простым офицером спецназа, и выстрелил всего один раз. В плечо. Отдача отбросила Андрония, он шагнул назад, покачнулся, и колени его подкосились.
– Прянин, прикрой Маугли! – приказал Данила ошалевшему Доценту и перекатился в сторону, чтобы поддержать ихтиандра огнем.
Но необходимости в этом не было никакой. Глубоко в лесу раздались выстрелы. Наверное, гербовцы решили, что там окопался враг, и обошли его с тыла. Теперь валить надо. Быстро-быстро валить, пока слуги, мать их, божии, не сдали оружие.
– Доцент! Как там Картограф? – спросил Данила, поднимаясь с земли и подбирая автомат.
– Цел.
– Тогда уходим! Быстро!
– Куда это вы уходите? – возмутился Дюк, который отложил оружие и достал аптечку, чтобы забинтовать голову Микки. – Сейчас Брут подойдет, вы чего?
– Ах да, Брут… – сказал Данила. – Как я мог забыть. Доцент, приведи Маугли. Дюк, дай-ка я гляну, что там с Микки.
Подойдя к гербовцам поближе, Данила дружески обнял Дюка за плечи и что было силы приложил лбом к уже контуженной голове Микки. Стук был – как от удара бейсбольной битой по дереву, сухой и громкий. Оба гербовца обмякли и рухнули на землю.
– А вот теперь уходим. Пока Брут не пришел.
И снова Данила ощутил укол совести. Он подставил гербовцев, подставил вольных. Стравил их…
Но он добился своего: Картограф теперь с ними, осталось проникнуть в Глубь. Если Картограф согласится. И если он вообще способен провести туда!
И еще не оставляла мысль: что-то не так. Не с окружающим, с самим Астраханом. Он теперь иначе воспринимает мир. Иначе реагирует…
Но почему?
Глава 7
Картограф при ближайшем рассмотрении оказался здоровенным мужиком с мощными руками кузнеца. Кудрявая голова его безвольно свешивалась на широкую грудь, глаза были полуприкрыты – мерцала лишь полоска белка, – в черной короткой бороде (скорее, недельной щетине) запутались иголки и травинки. Одето это чудо Сектора было в застиранную бурую футболку и драные джинсы.
Прянин с Данилой переглянулись. Доцент вздохнул:
– Какой крепкий мужчина! Как мы его потащим?
Вопрос был, надо сказать, своевременный. Ценного пленника уже искали – голоса раздавались все ближе. Гербовцы это или Мародер дождался-таки подкрепления – значения не имело, они хотели заполучить Картографа. А вот хрена им! Картограф Даниле нужен для единоличного, так сказать, пользования.
Данила склонился над Картографом и похлопал его по щекам. Голова безвольно мотнулась. Э, да он в отрубе. Совсем. Приход у мужика, не иначе. Тут в чувство не приведешь без медикаментов, хоть в бубен бей, хоть воду лей. Сколько раз такое уже видел.
Когда видел? Данила качнул головой: нет, не видел он такого раньше часто! Или все-таки видел? Да что же это такое странное происходит в голове?
Значит, придется его нести. А Картограф – не Маугли, его через плечо не перекинешь.
Ладно. Значит, пойдем мы… черт, и карту смотреть некогда, а ходячий справочник по Сектору – вот он, и не ходячий вовсе, а уже лежачий. Данила снова переглянулся с Пряниным.
– Имеет смысл отступать к Глуби, – нерешительно сказал тот. – То есть к Талдому, назад… Я понимаю, это труднореализуемо, но там нас вряд ли будут искать.
– Еще как будут, – не согласился Данила. – Пойдем на север. Там сплошные леса и болота, может, затеряемся. Если у них нет собак.
Он вспомнил, как два года назад уходил болотами от погони. Тогда у преследователей как раз были собаки. Зулус, африканский риджбек, позже доставшийся Даниле, шел по его следу. И ни болота, ни реки тогда не помогли.
– Доцент и Маугли, за ноги его держите. Я схвачу за руки и пойду впереди.
Подняв Картографа – кудрявая голова того запрокинулась, – Данила решил, что веса в мужике килограммов девяносто и так его далеко не утащить.
– Волокуши бы, – просипел с натугой Прянин.
– Некогда, – процедил Данила сквозь зубы. – Вперед!
