– Ну, естественно! Мы договорились о встрече, наши люди прибыли в условленное место…
– И что? Англичане не приехали?
– Наоборот. Они прислали для его сопровождения целый взвод!
– Вот как? Важной фигурой оказался этот лейтенант! Знать бы раньше… поторговались бы с ними…
– Увы, этого мы теперь не узнаем.
– Это почему же?
– Уже после того, как мои люди сели в лодку и отплыли от берега, со стороны англичан кто-то выстрелил.
– По лодке?
– Трудно сказать… Не думаю, в нашу сторону выстрелов не было, никто из моих людей не пострадал. Да и сами солдаты, наверное, видели стрелявшего. Во всяком случае, они тоже несколько раз выстрелили куда-то в сторону леса.
– И что же?
– До леса было почти полмили. Сами понимаете, никакой стрелок не сумел бы подобраться к ним незамеченным. Как бы то ни было, когда рассеялся дым от выстрелов, лейтенант лежал с разбитой головой. Видимо, кто-то из солдат по нечаянности попал в него.
– Не повезло парню… (хорошо ребята сработали!)
– Да… А еще раньше не повезло его начальнику. Капитану Роджерсу. Знаете такого?
– Слышал что-то…
– К нему в форт ночью ворвались неизвестные. Связали его и всех солдат гарнизона. Часть перебили. Вывезли все пушки форта и вооружение солдат. Разоружили и разгрузили стоявшее в гавани судно.
– Надо же! Рисковые ребята!
– Да… Насколько я помню, в первый наш визит у вас ведь не было артиллерии?
– Ошибаетесь. Была. Просто при разгрузке судна мы сбросили пушки за борт.
– После чего вновь поставили их на место. С вершины того холма их хорошо видно в подзорную трубу. А в вашем форте семь пушек. Английских. Ровно столько, сколько было вывезено у капитана Роджерса.
– Совпадение. Бывает…
– Разве? А вот напавшие на него люди объявили, что это сделано в отместку за попытку нападения на нашу, то есть мою, миссию! И изъяли все – в счет контрибуции с виновной в этом стороны! Кроме того, вы передали паютам ружья.
– У нас с ними договор.
– Английские. Военного образца.
– Они есть на шхуне.
– Нет. Дон Алехандро, давайте не будем друг друга обманывать! Корона не выдает поселенцам оружие военного образца. И никому его не продает.
– И что из этого следует?
– Это… ваших рук дело, дон Алехандро?
– Хм… А какой ответ вы ожидаете услышать от меня, падре?
– Правдивый. Поверьте, для меня это очень много значит.
– Ну, скажем так, я знаю людей, способных сотворить нечто подобное. Как я понимаю, вам этот вопрос уже задавало ваше… руководство.
– Да.
– И что же ответили им вы?
– Что всевидящий Господь, в своей неизреченной милости, находит различные способы для вразумления лиц, злоумышляющих против его верных чад.
– Эк! Дон Хосе, вы зарыли в землю талант дипломата! Талейран бы от зависти удавился!
– Кто?
– Да есть на континенте такой политический деятель… Он в свое время сказал, что язык дан дипломату, чтобы скрывать свои мысли. Кстати, основателя вашего ордена случайно не Игнатием звали?
– А что?
– Да так… нам было бы проще понимать друг друга…
– Возможно… Но вернемся к нашим делам. Могу ли я быть уверен, что такие случаи не повторятся впредь? Без моего ведома…
– А как бы вы сами хотели?
– Видите ли, дон Алехандро, мы слишком мало знаем друг о друге…
– Так в чем дело? Спрашивайте!
– Вы тут все – профессиональные солдаты?
– Да.
– Дворяне или…
– Почему вы так решили?
– Не все из вас привыкли к труду крестьянина или строителя. Да и руки у них… совсем не руки мастеровых.
– Ну, у нас и государь плотницкой работы в свое время не чурался.
– И все же?
– Вам угодно знать родословную всех или достаточно будет офицеров?
– Ну, например, вы сами… откуда вы родом?
– Вряд ли вы знаете эту страну. Хотя… Такая страна, как Польша, вам знакома?
– Да.
Опа! Точно, иезуит! Не зря Кобра с первой встречи с доном мне об этом говорил, не зря…
– Так вот, один из моих предков был восемнадцатым князем Раковским. Имел привилегию въезжать в церковь на коне. Выехал из своей страны (а вернее, был оттуда сослан в Сибирь, но вам, падре, это знать не обязательно…) на службу к другому монарху. Этого вам достаточно?
– А ваши спутники? Среди них есть лица э-э-э… совсем не европейского вида…
– Поверьте мне, дон Хосе, они тоже занимали не последнее положение в своих местах (блин, ну куда тут денешься? Не воспринимают в это время лиц простого положения равными себе! Будем врать и дальше, пока вроде прокатывает), и если бы не воля лица, пославшего нас сюда…
– Я знаю только одну такую страну. Где государю служат люди разного обличья… и вероисповедания…
– Ну, что касается вероисповедания, то тут вы, падре, заблуждаетесь.
– А в остальном?
– Как говорят наши соседи – англичане, ноу комментс. В свое время мы, возможно, и вернемся к этому вопросу. Вас это устраивает?
– Более чем, дон Алехандро. А за что вы так не любите англичан?
– С чего это вы взяли? Вон, мистер Годдард с супругой у нас живет вполне свободно. Против англичан я не имею ничего. А вот против их страны… Если бы Господь наш, по своему попущению, уронил бы на них камешек величиной вон с ту гору, я был бы ему весьма признателен…
– Увы, но он занят более важными делами.
– Значит, не будем беспокоить его по мелочам.
– Хорошие же у вас мелочи!
– Да уж какие есть.
– Я смею надеяться, что ваша неприязнь имеет здесь только одного адресата?
– Падре, с вами нам делить нечего. Более того, я готов предложить вам и более тесные отношения. Кстати… вы ведь, наверное, в курсе, что лица, напавшие на форт, нигде и никому не говорили о своем испанском происхождении?
– Да, я это знаю.
Вот тебе и падре! У него тут агентурная сеть развернута – будь здоров!
Елена
– Такое ощущение, что мы говорим на разных языках, миссис Годдард.
– У вас совершенно правильное ощущение, мисс Брайт, – отвечаю, сделав «морду ящиком». Не люблю таких персон. Даже под кетчупом. – Как вы уже догадались, я англичанка XVIII века лишь по паспорту. Во всем прочем…
