Черт побери, надо будет свалить в пампасы, на охоту, пока они тут разговоры разговаривают, а там, глядишь, командир и остынет малость.
Сутки спустя.
Ага, как же… Дядя Саша не только все помнит, но и ничего не забывает! Клистир был поставлен качественный, ведро скипидара с патефонными иголками. И как обычно, ни за что. Почти. Ну не знал я, к кому попадет моя креативенная продукция. А командир у нас крут: беседовать с предводителем воинского общества, суровым камрадом, военным вождем племенного союза паютов, автором немалого личного кладбища, когда тот увешан: наручи «AC/DC» — «Ария», хайратник «Металлика», ксивник «Хелло Китти», и не заржать в голос! Я бы не смог.
Ирина
— Ах, картошка-тошка-тошка, пионеров идеа-а-ал! — распевали мы, браво выбивая пыль и песочек из мешков из-под картофеля неподалеку от домика, в котором проживали женщины. — Тот не знает наслажденья, кто карто-ошки не еда-а-ал!
Картошку вот только что высадили в рядки на грядках заботливо перекопанного опытного огорода.
Работа была не особенно трудной, хотя и долгой — выкопать ямку, подсыпать туда удобрений, высадить картофелину или «глазок», аккуратненько прикопать землей посадку и так далее, пока вся картошка не выйдет… А ее оказалось несколько «вариантов» сразу — больше всего, конечно, обычной белой, но была и розовая крупная, и огроменная «негритоска» с почти черной кожурой… Их и сажали-то раздельно, дабы не слишком сильно переопылялась потом насекомыми.
Старались высадить поскорее, поскольку к вечеру ожидался дождик, да и кушать уже очень хотелось, а со стороны столовой доносился вкусный запах ухи… Допев последние строки песенки, мы сложили мешки и унесли их в прихожую домика, после чего побежали на веранду, умываться водой из деревянного тазика, стоящего на табурете в уголке рядом со входом.
Умытые и причесанные, расселись на завалинке у столовой, в ожидании ужина.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 13
Весна 1790 года. Дядя Саша
— Сергеич! — Кобра вломился с улицы, отряхивая с ботфорт песок.
— Ну?
— Гостей встречай!
— Это кого ж еще к нам черти принесли? — невежливо буркнул я, отрываясь от карты.
— Этого, пожалуй что, и не дотащат… Падре пожаловал.
— Ну, из него гость… и так чуть не каждую неделю заезжает. Скоро уж и персональную избу ему ставить надо будет.
— А с ним еще какой-то хмырь приперся. Расфуфыренный весь из себя.
— Кто таков?
— Черт его знает… Падре не говорит ничего, но с ним уважительно себя ведет.
— Уж не от вице-короля ли кто пожаловал? Надо встретить…
В отличие от предыдущих посещений, падре уже не стремился к уединению. Не смущаясь, захаживал к нам в дома, частенько посиживая у меня. Дополнительным стимулом к его визитам являлось и то обстоятельство, что парочка наших американок оказались католичками. Не шибко, правда, набожными, но все же… Кобра чуть не вскипятил себе мозг, убеждая их попридержать язык в процессе общения с падре. Тот с ходу потребовал от них исповедоваться. И это могло принести нам нешуточные проблему в будущем. Как уж они там сумели прийти к компромиссу — бог весть, но, похоже, что долгожданная исповедь не принесла хитрому попу ожидаемых дивидендов. Тем не менее поводов для визита к нам у него прибавилось. В принципе он был неплохим дядькой. Некоторые щекотливые темы мы успели обговорить ранее, теперь, по умолчанию, их особо не касались, так что взаимопонимание было почти полным.
Накинув надоевший камзол, я встретил обоих гостей в дверях. Благодаря продолжавшимся занятиям по вечерам с Цинни и вследствие частых визитов иезуита, я уже вполне мог изъясняться по-испански. Иногда, правда, приходилось переходить на английский, его он тоже прекрасно понимал. Так что переводчик теперь вовсе не требовался.
— Добрый день, падре! Рад вас видеть! Не представите мне своего спутника?
— Дон Франсиско-Мария-Карлос-Гонзальво-Долорес-Родригес, капитан армии его христианнейшего величества!
Вот тебе и здрасьте… армия пожаловала. В то, что капитан явно не в одиночку отправился в столь дальний путь, сомнений не вызывало. Вопрос заключался даже не в том, сколько солдат он с собой притащил, а в цели его появления здесь. Однако же надо что-то отвечать… В разговорах с падре мы как-то обходили вопрос моего титулования, но с этим типом такое не прокатит. Интересно, а как будет звучать мое имя и звание на испанский манер? Черт, и посоветоваться-то не с кем! Кобра замер в углу, для него эта новость тоже была явно неожиданной. А молодцы испанцы! Скрытно и без особого шума провести сюда приличную кучу солдат с амуницией, да так, чтобы даже индейцы не просекли… уметь надо. Судя по всему, этот капитан не паркет ногами оттаптывал, дядя опытный.
— Дон Алехандро-Сергей-Конторович, майор войск специального назначения государства Российского!
Впечатлило?
Капитан заинтересованно приподнял бровь.
— А что такое войска специального назначения, сеньор майор?
— Это особым образом отобранные и обученные солдаты, основной задачей которых является причинение максимально возможного вреда противнику.
— Но, разве таковая задача не стоит перед всеми солдатами?
— Стоит, сеньор капитан. Но наша задача заключается еще и в том, чтобы не просто разбить противостоящие нам части, но также и уничтожить их полностью.
— В смысле?
— До последнего человека.
Капитан вежливо улыбнулся.
— С вашего позволения, падре, я похищу у вас дона Алехандро? Уверен, что у нас найдутся вопросы, обсуждение которых навряд ли будет интересным для духовного лица…
Судя по лицу падре, обсуждение именно этих вопросов, как раз и представляло для него живейший интерес. Но капитан, надо полагать, являлся для него персоной неподконтрольной, и свои полномочия он делить ни с кем не собирался. Поэтому дон Хосе только развел руками и объявил, что ему необходимо навестить своих подопечных. И они вместе с Коброй направились в сторону жилых домиков. Я бы, конечно, предпочел, чтобы зам остался и присутствовал при нашем разговоре с капитаном. Но… посмотрев на Родригеса, отказался от этой, несомненно, правильной идеи.
— Может быть, прогуляемся, сеньор капитан? — делаю ему приглашающий жест. — Возможно, что некоторые, наверняка присутствующие у вас вопросы, после осмотра форта, отпадут сами по себе?
Тот кивает головой, и мы отправляемся на прогулку.
Родригес оказался весьма неглупым и наблюдательным человеком. Первое, что он срисовал сразу, была система нашей обороны.
— Сеньор Алехандро, я впервые вижу столь странное устройство оборонительных укреплений! Оно не лишено некоторого изящества, но многое кажется мне тут странным. Вы совсем не принимаете мер защиты против вражеской артиллерии, почему? Ведь ваши блокгаузы можно разбить пушками с дальней дистанции! Это неразумно…
