Все выше, жарче, веселей.
Их отблески плясали в два притопа, три прихлопа,
Но вот судьба и время
Пересели на коней,
А там в галоп, под пули в лоб —
И мир ударило в озноб
От этого галопа.
Ибо он сам в пугачевской заварушке поучаствовал. Не понаслышке знаком. А уж что я с декабристами сотворю… Будут знать, канальи, как будить Герцена! Я им устрою детский крик на Сенатской!.. Бу-га-га!..
Увы — Россия для меня сейчас еще менее доступна, чем Америка. С Америкой-то хоть регулярное сообщение есть. А тут как добираться? Через вражеские территории пешком? Или через Турцию, переодевшись мусульманином? Р-романтика, черт побери!..
Ну вот что еще делать? Разве что отрастить чарли-чаплинские усики, подстричь соответствующе челку, да начать малевать акварели… Которые будут расходиться нарасхват из-за их футуристического содержания… Ну да, от одних только танков, самолетов, поездов и пароходов с дирижаблями у местного народа должно будет крышу сорвать… И, между прочим — не такая уж плохая идея, черт побери! Как раз акварели на технические темы у меня всегда хорошо получались… А чего? Известный художник-футурист Наполеон Бонапарт!.. Звучит? Ага… Только даже и акварельных красок у меня нет — так что и этот план тоже по боку…
Есть, правда, еще один вариант… И для него-то практически ничего не надо. Кроме бумаги… И чернил. Это вот то самое, что я сейчас кропаю… Только не стихи — во Франции мне уж точно национальным поэтом не стать. А вот прозу… Точнее — пьесу. Для театра Тальма. Я сильно подозреваю, что у меня может получиться как раз то, что им надо.
Вот, например… Дочь деревенского старосты из Домреми узнает от ангела, что она на самом деле не его дочь… (Ага: «В час моей смерти открою тебе страшную тайну, дочь моя: ты не дочь моя, сын мой!..») А дочь предыдущего короля. То есть — сестра дофина… И призвана спасти Францию. Ведомая ангелом, новоявленная принцесса отправляется ко двору герцога Лотарингского. А у герцога Лотарингского — бардак… Солдаты не хотят воевать, хотят пьянствовать и женщин. Соответственно встречают и избранницу божию: «Во-баба!» Гром и молния — посягатель убит ангелом на месте. «Кто еще желает попробовать тела Франции?» — интересуется патриотка. «Фсе ф шоке». Героиня толкает пламенную речь и наставленные на истинный путь, разгильдяи и тунеядцы формируют ударный полк во главе с ней и двигаются на Орлеан… Ну — далее все по оригиналу… Молодой дворянин. Желающий отдать жизнь за короля, но до сих пор не знавший, как это сделать… ЛюбоФФ и трагедия… Ангел, бдительно охраняющий девственность героини во имя спасения страны… Сплочение народа. Проклятые безбожные интервенты. Разгром полка. Казнь Девы. В финале — победа… Писать все обычным разговорным языком — совершенно в пику нынешним авторам, зацикленным на стихоплетстве. Абсолютно отличная от всего получится штука… Гимном полка назначить это самое «Пробуждение народа». Пусть подавятся. И название — «Оптимистическая трагедия»! На современных неискушенных зрителей даже в моем переложении подействует со страшной силой… Можно и другие сюжеты использовать… Как говорится: вам хочется песен — их есть у меня!.. Ага…
Ну и почему ты не хочешь этого делать?
А почему ты не хотел командовать бригадой?
Потому что я артиллерист! И по специальности от меня было бы несравнимо больше пользы на любом настоящем фронте… А кроме того… Воевать с крестьянами — немного чести для солдата…
Ну, насчет чести… Кто должен был давить Вандею? Пушкин? А в остальном… Помочь Тальма я бы еще мог. Но вот для ЭТИХ писать… Лучше уж я буду воровать, как выразился один персонаж…
Так, ладно, хватит…
Кажется, я свое стихоплетство закончил.
Не фонтан, конечно, но для самодельного утренника сойдет, пожалуй… А для местного бомонда на один раз — тем более! Но ох и трудная же это работа — переводить с нижегородского на французский!
Замок брошен, забыт и как будто бы спит
Беспробудно текущие годы,
Но прислушайся — камень заговорит
Про победы, бои и походы.
Эти подвиги время не стерло,
Лишь смахните с него верхний слой,
И торжественно мощно и гордо
Чувства вечные хлынут рекой.
Упадут все замки и оковы падут
И стихи, что забыли — с травой прорастут,
И опять протрубят в наступивших веках
Об осадах, о замках, о вольных стрелках.
Простите меня, Владимир Семенович — но жрать очень хочется…
ГЛАВА 39
Плагиата сладкие плоды
И все-таки некоторые результаты мое плагиатское стихотворчество принесло…
Правда, величайшим поэтом всех времен и народов меня не объявили… И даже за эти две баллады Тальма заплатил мне, очень сильно подозреваю, из своего собственного кармана. Ну да ладно, я и не рассчитывал… Ибо всяческих писунов здесь — и прозаиков и поэтов — едва ли не больше чем в наше время. И все горят желанием всучить куда-нибудь свои творения… А что вы хотите — век же Просвещения на дворе! Грамотные все стали просто до безобразия… На этом фоне мои дилетантские переводы не смотрятся совершенно — так, упражнения любителя… Да еще выполненные с нарушением всех нынешних канонов стихосложения. В салонах на них спроса точно не будет — слишком вульгарно… Ага: «Для кого поет Бонапарт?» Бу-га-га…
Но некоторую известность, причем в неожиданных кругах, я приобрел.
Ибо зайдя недавно в театр к Тальма, был внезапно в коридоре отловлен неким биржевым деятелем. Представившимся как «господин Дюран». Что делал биржевик в театре? А там анекдот такой, что и Театр Революции, и парижская биржа находятся практически в одном месте — в дворцовом комплексе Пале-Рояль, в самом мускаденском районе. Такой вот оксюморон. И театральные коридоры вообще кишмя кишат всякой мелкой биржевой шушерой — они там прямо в антрактах сделки продолжают заключать. А то и во время действия, не прерываясь. Специфика вот такая…
Одним словом, отловил меня этот Дюран и попросил ни много ни мало, как проконсультировать его по военной части. За соответствующую оплату! А поскольку мне, почти как Маяковскому «и рубля не накопили строчки», предложение меня заинтересовало. Правда, на уточняющий вопрос о том, кто именно указал ему на меня как на эксперта, Дюран ответил, что это был господин Гурго… Дюгазон, то есть — ну, которого едва не прирезали на почве патриотизма: Гурго это его настоящая фамилия, а Дюгазон псевдоним. Не ахти какой авторитет в военном деле, честно признаться… Но — по крайней мере, не дурак. Но рассказал он про меня такое, что будь оно на самом деле — меня б давно уже высекли бы на площади. Или отлили бы… В бронзе… Ага. Но разубеждать господина Дюрана я не стал — зачем разочаровывать клиента? — и с важным видом попросил перейти к делу.
— Собственно-вот… — сказал он. И протянул мне несколько сложенных вдвое исписанных листов бумаги. — Это письмо от, гм… одного моего знакомого с Мартиники. Там некоторое время назад произошло сражение между британскими экспедиционными войсками и колониальными войсками Новой Испании. А у меня на этом острове есть определенные интересы… Финансовые, как можно догадаться. И от того, на чью сторону качнулась удача, зависит, буду ли я в прибыли или же в убытке… Понимаете?
