Рыбы оказалось много, поэтому на вечер мы пригласили в гости соседей…
Глава вторая
Заговор, как точная наука
Что знают двое, знает и свинья.
«Папаша» Мюллер
6 ноября 1796 года. Российская империя,
Санкт-Петербург
1
Запыхавшийся всадник, галопом промчавшийся только что по улице, спрыгнул с коня и, не заботясь о нем более, бросился к дверям особняка.
– Скорее открывай! – забарабанил он в дверь. – Ну же, чертяка сонный!
Залязгали засовы, и на пороге появился заспанный привратник.
– Что вам угодно, мой господин? Его превосходительство посол…
– Буди своего посла! – рявкнул всадник. – Да быстро, чертова кукла! Пулей, баран! А мне – чтоб пить подали, в глотке сухо!
Перепуганный таким напором, привратник исчез в глубине дома. На шум откуда-то появился лакей. Судя по приему, неожиданный визитер был в этом доме частым гостем.
– Извольте присесть, господин барон! – поклонился лакей. – Его превосходительство сейчас…
– Да здесь я, Гопкинс, здесь… – проворчал посол, спускаясь по лестнице. – Что, черт возьми, здесь происходит? Барон Корф? В такое время?
– Не до приличий, ваше превосходительство! Государыня преставилась! Поутру полки к присяге приводить станут!
– Так! – Посол выпрямился и запахнул халат. – Гопкинс! Моего камердинера! И разбудите сэра Логайра, мне необходимо его присутствие!
Импровизированный военный совет продлился совсем недолго. Получивший свежего коня, барон снова вскочил в седло да и был таков.
– Лоример, – наставлял дюжего курьера сэр Оливер. – Срочно поднимайте этого доктора Энтони. Пора ему отрабатывать свое будущее. Пусть пошлет в задницу всех этих русских бояр с их болячками. Через полтора часа он должен быть тут! Можете пообещать ему все, что угодно, хоть орден Золотого Руна, лишь бы он быстрее двигался. Вы остаетесь у него дома. Официальная версия – для охраны этой его девицы. Как только в городе запахнет жареным, – а это произойдет уже скоро, поверьте мне, – кончайте эту девицу! И как только доктор вернется домой, организуйте ему встречу с ней. Наши уши ни в коем случае не должны торчать из кустов.
– Я все понял, сэр, – кивнул курьер. – Будет исполнено.
– Действуйте, Лоример!
Громкий стук в дверь переполошил весь дом. Накинув на плечи халат и держа в руке свечу, доктор Энтони Арендт торопливо распахнул входную дверь.
– Лоример? Что случилось? Отчего так рано?
– Вам необходимо срочно прибыть в посольство! Дело чрезвычайной важности!
– Да что же произошло, Лоример? Разумеется, я прибуду, но дайте мне хотя бы позавтракать.
– Вы с ума сошли, доктор?! Скончалась русская императрица, весь город стоит дыбом, а вы завтракать собираетесь!
– Извините, но я этого не знал. Мне нужно буквально несколько минут, чтобы одеться. Вы можете возвращаться назад и передайте, что я прибуду незамедлительно!
– Увы, сэр, но мне предписано оставаться здесь и охранять ваш дом. В городе могут начаться беспорядки, бунт черни – да мало ли что еще! До посольства будете добираться самостоятельно.
– Но что вы сделаете один? Может быть, мы заберем мисс Марию в посольство?
– Шутить изволите, сэр? Какие бы беспорядки ни начались, это не помешает ее бывшим соотечественникам обратиться к нам за ее выдачей. Нам только дипломатического скандала не хватало для полноты счастья.
Наскоро одевшись, доктор прихватил вместительный саквояж, и вскоре топот копыт его коня затих на предрассветных улицах. Проводив его взглядом, Лоример вернулся в дом. Набросил на входную дверь массивный засов.
С интересом осмотревшись по сторонам, он направился по лестнице на второй этаж.
– Кто там? – прозвучал мелодичный женский голос, и в проеме двери показалась невысокая девичья фигурка, укутавшаяся в пеньюар.
– Не волнуйтесь, мисс, это я, Лоример.
– Но что случилось? Куда уехал сэр Энтони?
– Умерла русская императрица. В посольстве уже давно все на ногах. Вот и доктора вашего вызвали.
– А что же вы, Лоример? Почему вы не уехали вместе с ним? Должно быть, на улицах неспокойно.
– А кто будет охранять вас, мисс? В посольстве есть охрана, да и все прочие джентльмены не новички в обращении с оружием. Так что ваш друг будет в целости и сохранности. Ваш дом стоит в городе, а тут могут быть беспорядки.
– Ах, – вздохнула девушка, хватаясь за голову. Рукава пеньюара при этом сползли почти до плеч, обнажив тонкие руки.
Курьер облизнулся.
– Я уйду к себе, Лоример… Голова… Она так болит…
И, повернувшись спиной к курьеру, девушка сделала несколько неуверенных шагов в глубь спальни.
Оглянувшись по сторонам, курьер тихонько пошел следом.
Войдя в комнату, Марина устало присела на кровать. Не обращая внимания на стоявшего в дверях гостя, она потянулась рукой к подушке. Лоример тихонько сделал пару шагов к кровати, облизал языком пересохшие губы. Девушка не замечала его, всецело погруженная в собственные мысли.
Еще шаг, еще… Курьер протянул вперед руку. Ему осталось только дотронуться до ее плеча…
Бзынь!
Лязгнули зубы от основательного удара. Девушка резко провернулась на кровати, и при этом ее правая нога долбанула пяткой в подбородок непрошеного гостя. Распахнувшийся пеньюар полетел на пол. И оказалось, что под ним одета темная одежда вроде трико.
– Какого черта, Лоример? – Голос Марины был совершенно спокоен и невозмутим. Сонливость словно сняло рукой. Да и голова, похоже, перестала болеть.
Ошарашенный такой метаморфозой, курьер кряхтя приподнялся с пола.
– Ах, ты ж… – Он сплюнул на пол выбитый зуб. – Не хочешь, стало быть, по-хорошему? Ну, что ж, у меня есть и другие методы общения.
Словно разбуженный ударом, Лоример пригнулся и растопырил руки.
– Сейчас мы с тобой иначе поговорим…
Котенок отпрыгнула в сторону, оставив между собой и курьером широкую кровать. За ее спиной была только вешалка с платьями. Не желая давать своей противнице никакой возможности для отступления, курьер запрыгнул на кровать и сделал парочку осторожных шагов.
Вжих!
И в девичьей руке тускло заблестела полоска металла. Обоюдоострый клинок длиной немногим менее метра совсем чуть-чуть не доставал до груди обалдевшего насильника.
Лоример попятился. Он уже готов был отступить и убраться из этого чертова дома куда глаза глядят. Стало быть, правильно написано в бумагах испанских монахов. Эта девка – натуральная ведьма! Кому еще придет в голову столь кощунственная мысль – тыкать мечом в мужчину. О причине этого действия он как-то сразу позабыл.
