— Знаю. Господин Волин, можно вас на минутку?
Вопросительно гляжу на хозяина кабинета. Тот кивает — можно.
Встаю и выхожу в коридор.
Следом за полковником прохожу на лестничную площадку, и мы оба останавливаемся.
— Ну, здорово, Михаил!
— И тебе не хворать! Эк ты, Борька, вырос-то! Сразу и не признать!
— Да ладно тебе! — отмахивается полицейский. — Как бегать сам перестал, так и раздался во все стороны…
Борис Викторович Неделько — командир полицейского спецназа. Это его ребята тогда штурмовали квартиру наркоши. И это именно он «не заметил», как я подобрал с асфальта бандитский РПГ…
Мы не виделись лет пять, он существенно раздобрел с того момента. Заматерел весьма основательно… Уже полковник. Интересно, а здесь он что делает?
— Пенсии дожидаюсь, — предвосхищая мой вопрос, говорит он. — Недолго уже осталось, полгода максимум. А пока числюсь заместителем начальника УВД. Я тебя еще в окно увидел, узнал. Пока освободился, у дежурного выяснил… Что тут у тебя?
Коротко пересказываю прошедшие события, опуская, естественно, эпизод на трассе. Викторович чешет в затылке.
— Хм… слышал я про этого мерзюка… Ладно, топай к следователю, я пока кое-какие справки наведу. Во дворе меня обожди, я тебя найду.
Мой разговор со следователем, опосля визита Неделько, долго не продлился. Внимательно читаю протокол, вношу пару поправок и подписываю. По-моему, следователь и сам не шибко горел желанием что-то раскапывать дальше.
Выхожу во двор и присаживаюсь на лавочке. Рабочий день уже заканчивается, и мимо меня начинают проходить сотрудники.
— Михаил Петрович?
Оборачиваюсь. Коренастый лейтенант стоит рядом со скамейкой.
— Да. Слушаю вас!
— Борис Викторович вас ожидает. В тире. Я провожу.
В гулкой бетонной коробке, расположенной в подвале здания, никого сейчас нет. Тишину нарушает только звук наших шагов по стрелковой галерее.
— В общем, так, Миша, — говорит полковник. — Влип ты основательно. Это скотина редкостная и упрямая. На тебя заведены сразу два дела. Одно — у нас, будут пытаться пришить тебе уголовщину. На тот случай, если не выгорит, — подано заявление в суд. Вот там все умно написано. Нарушение прав частной собственности — тебя никто в этот дом не приглашал. Незаконная политическая агитация — ты ведь его доводы опровергал? Угроза лично Погонину — тут целая когорта свидетелей есть.
— А то что он незаконно несовершеннолетнего удерживал? Это как?
— А доказательства? Есть они у тебя?
— Показания отца и самого Кольки — мало?
— Отец — лицо заинтересованное, Колька — несовершеннолетний. Да и ты уверен, что он подтвердит вашу версию? Кроме того, на суде тотчас возникнет вопрос — кто напал на охрану? Соответствующее заявление — имеется. И если этот парень проявит выборочный склероз, всем его показаниям — грош цена!
— Что же? Он выиграет суд?
— Да.
— Но в деле будет масса несостыковок!
— И что? Он — выиграет.
— Почему?
— Да потому, Миша, что ты — военный!
— Пенсионер!
— Военный пенсионер!
— И что же в этом плохого?
— Да то, что пока Погонин выполняет свою главную задачу — смешивание армии с дерьмом, он там в своем «штабе» может хоть ритуальным каннибализмом заниматься. Все спишут.
— Брешешь!
— Нет, — устало говорит полковник, и я вижу, что этот большой сильный человек чем-то надломлен. Просто физически ощущаю тот непосильный груз, что его пригибает к земле.
— Но почему так?
— Видишь ли… — Борис останавливается и присаживается на какой-то ящик. — Ты, скорее всего, многого не знаешь… Да и я, сказать по правде, тоже не все еще понимаю до конца. Посоветоваться бы… Только с кем? Повсюду сейчас новые люди, без году неделя в органах — а туда же! «Опытные руководители» — чего, хотел бы я знать? Я бы общественным сортиром их руководить не поставил — и это развалят! «Эффективный менеджмент» — это они так преступность победить хотят? Как можно бороться хоть с теми же карманниками и домушниками, упраздняя отделы, которые годами создавались именно для этой цели? «Полиция общественной безопасности должна организовать соответствующую работу» — так, кажется, в приказе написано? Это у нас патрульные полицейские квартирных воров ловить должны, что ли? А все прочие, что делать станут?
— Ну… тут тебе виднее, я вашей кухни не знаю. Хотя да, странно это все выглядит.
— Это?! А что у нас сейчас выглядит иным образом?
Он оглядывается на дверь.
— Видишь, даже и с тобой в своем кабинете поговорить не могу — боюсь! Пишут нас…
— Что, настолько все плохо?
— Плохо? Хм… Ты телевизор часто глядишь?
— Как и все… За свет переплачивать не хочу.
— Ага, стало быть, новости просматриваешь регулярно. Ничего тебе там странным не кажется?
— Да многое, по правде говоря. Особенно бравые репортажи с места задержания грабителей. Они что, теперь совсем из ума выжили? Резко поглупели? С чего бы это вдруг?
Неделько поправляет форменный галстук, ослабляет ворот рубашки.
— А знаешь ли ты, что большинства таких столкновений и вовсе не бывает?
— То есть?
— То и есть. Полиция в таких случаях всегда прибывает на место происшествия последней. Ну, иногда перед телерепортерами — это стараются все-таки выдерживать.
— Выдерживать? Кто?
— «Помогальники». Они первыми появляются на месте. Не всегда, но в тех случаях, когда убитые грабители оказываются вдруг бывшими военными, — это сто процентов! Иначе не бывает! Во всяком случае, я об этом никогда не слышал.
— Фигасе…
— А то ж! Я, как ты знаешь, тоже не с дуба рухнул, кое в чем разбираюсь хорошо. А ты в курсе, что в таких случаях криминалистов на место происшествия не вызывают?
— Почему? Это же стандартная процедура, насколько я в курсе?
— Не в подобных случаях — на это есть специальный приказ министра. Вся фиксация обстановки в тех случаях, когда операция проводится совместно с «помогальниками», возложена именно на них. Наши составляют протокол, а осмотр тел и оружия — на них, как на первых, прибывших на место происшествия.
— Ну… — чешу в затылке. — Я, конечно же, не спец… но, по-моему, это нарушение УПК…
— Не спец, верно! Только и УПК уже изменен — не знал?
— Откуда?
— Верно, об этом особо не распространялись… Изменен, добавлены некоторые статьи относительно взаимодействия с международными силами по поддержанию правопорядка. И вот что я тебе скажу! — Полковник снова встает и начинает расхаживать по галерее. — Я, возможно, и не очень хороший криминалист… но воевать умею. И всегда смогу отличить поле недавнего боя от неуклюжей имитации.
