Первые ряды атакующей кавалерии смешались. Всадники валились наземь буквально десятками. Да уж… тут и без пулемета обойтись можно.
К ощетинившейся металлом стене щитов подскакало уже гораздо меньшее количество горцев, нежели разворачивалось для атаки. И все равно…
Удар был такой силы, что звук от него мы расслышали даже на холме. Место сшибки заволокло пылью.
Когда она осела на землю, стало видно, что стена щитов устояла. Перед нею, потрясая оружием, вертелись еще всадники. А у стены лежал сплошной вал из лошадей вперемешку с наездниками.
Опять прокричала труба, и стена щитов пришла в движение. Мерным шагом, под барабанный бой, двинулась она вперед. Из глубины построения через головы пикинеров продолжали стрельбу лучники и арбалетчики. Разворачиваясь в стороны, каре выбросило вправо и влево свои крылья. Это перестраивалась пехота, составлявшая ранее фланги и тыл построения. И эти крылья, блестя наконечниками копий, теперь охватывали уцелевших кавалеристов. Разрозненные и рассеянные, они не могли теперь прорвать строй щитов. Да и поздно уже. Первоначальный порыв иссяк, наиболее ретивые и упертые лежат под ногами пехотинцев, а для разгона лошадей не осталось места. И времени. Слишком близко сверкают окровавленные копья, да мерно рокочет барабан. В такт ему бухают по земле подкованные сапоги тяжелой пехоты.
Страшно…
Жуткое это зрелище — видеть, как на тебя, такого хрупкого и уязвимого, накатывается стальная, без единой щелочки, стена щитов и окровавленных копий. Только что ты вместе со своими друзьями, опьяненный удалью и молодецким задором, несся на жалкую кучку пешцев, укрывшихся за своими бесполезными досками. Сильные руки приятно оттягивало знакомое и родное оружие, так жаждавшее сегодня вражеской крови. Казалось, ничто не способно остановить безудержный бег и натиск отборной конницы. Что им какая-то ничтожная кучка испуганных солдат?
И все внезапно и жутко переменилось… Разбрызгивая в стороны звенья кольчуг, с хрустом вошли в молодые тела безжалостные зазубренные наконечники арбалетных болтов. Ударили по незащищенным лицам, по бедрам и ногам тонкие и легкие, но не менее опасные от этого стрелы. Их было много! И летели они густо. Всадникам, ослепленным этим ливнем, слишком поздно удалось разглядеть перед собой черную стену чужих щитов. Вблизи они выглядели уже не так несерьезно. В этой почти монолитной стене не было никаких лишних отверстий и щелей. А из тех, что были, торчало смертоносное железо. Оказалось, что тяжелые копья пехоты способны вдруг выскакивать вперед почти на полтора-два метра! И не успевшие уже ничего сделать всадники первого ряда были выбиты из седел почти мгновенно. Всего немного не хватило им. Лишних секунд драгоценного времени, за которое еще можно было набрать нужную скорость, нескольких, может быть, метров, чтобы успеть пришпорить коня и заставить его перемахнуть эту тонкую цепочку солдат. А уж там, внутри! Можно было бы щедро напоить вражеской кровью свое оружие! Показать этим жалким равнинникам, что такое гордые и никем не покоренные сыны гор!
Можно было бы… но увы… Теперь большинство твоих друзей лежат в пыли. Их ребра хрустят под тяжелыми сапогами панцирной пехоты. А на очереди — ты сам. Вот они, окровавленные безжалостные наконечники. Целятся прямо в твое (и ни в чье более!) лицо. Еще несколько шагов пехотинца, прищуренный взгляд арбалетчика, хладнокровно выискивающего очередную жертву, — и все! Рванется в испуге осиротевший конь, беспомощно звякнет о камни бесполезный меч… И напрасно будет ждать твоего возвращения со славой и добычей родная семья… Не дождется возвращения любимого невеста, не побегут рядом с конем героя младшие братья…
Но еще можно уйти! Вот он — спасительный лес! Два десятка шагов отделяют от густых зарослей. Брось коня и спасись! Никто не станет искать тебя одного в лесу! Есть пока такая возможность!
Резкий выброс копья, хекающий выдох пехотинца…
И темнота…
Бронированная стена тяжелой пехоты походя смяла малейшие намеки на сопротивление разбитых кавалеристов. А безуспешная попытка уцелевших конников затеять перестрелку с арбалетчиками и лучниками привела только к резкому уменьшению количества стрелявших горцев. Ведь стоя на твердой земле, стрелять куда сподручнее, чем сидя в седле вертящейся лошади. Только самые сообразительные из кавалеристов успели-таки, горяча коней, оторваться от преследования и унестись, куда глаза глядят. Упрямым же и несообразительным повезло куда меньше… Лес — он, знаете ли, успешным маневрам верхом как-то вот не очень способствует. А уйти можно было только по узкой дороге и в одну сторону. Да еще и под обстрелом… тот еще фокус получается. Пришедшая со стороны замка пехота наглухо перегородила более-менее широкую дорогу и поляну, куда она выходила. Так что для отступления осталась только относительно узкая дорожка к баронскому поместью. И лучники с арбалетчиками простреливали ее на дистанции метров в сто или даже больше. А эти метры еще проскакать надобно…
Хренак! Что-то основательно прикладывает меня по плечу, и я кубарем качусь на землю. Правда, ничего особенно не болит, стало быть, кто-то просто немилосердно толкнул в спину. Ну, я этому толкачу сейчас…
Оборачиваюсь назад и приподнимаюсь пока что на локтях.
Худощавый солдат в порванном плаще, держась рукой за грудь, медленно сползает вдоль ствола дерева. Только что на этом месте стоял я.
А в груди у солдата торчит стрела…
Еще две — чуть повыше, вонзились в ствол.
Это кто ж тут такой… стрелок… выискался?
Подхватив с земли заряженный арбалет, приподнимаюсь над краем ямы, куда спихнул меня солдат.
Всадники! Те самые три десятка, что к нам рванули.
А ведь и верно! Это мы с верхушки холмика все видеть могли. А они-то откуда знают про разгром основного отряда? Видеть поле боя они снизу не могут, перелесок мешает. Шум-гам слышали? Так бесшумных стычек не бывает.
Что же до собственной самооценки, то она, надо думать, у них весьма высока. Оттого и не сомневаются эти парни, что их товарищи проявили должный уровень боевого мастерства, втоптав отряд пехоты в дорожную пыль. Так что им сам бог велел рылом в грязь не ударить.
Вот и выделывают они сейчас всякие выкрутасы, пытаясь в конном строю залезть к нам в гости. Стоящая у импровизированных заграждений кучка невзрачных воинов никакого почтения у них не вызывает. Особенно после того, как, спасаясь от их стрел, защитники баррикады попрятались кто куда. Ну да, щитов, как у тяжелой пехоты, у нас тут нет, да и доспехи… так себе, от стрелы на близкой дистанции не спасут. Только вот, попрятавшись, никто из защитников заодно не окривел. И наиболее ретивых атакующих разом повыносило из седел — арбалеты на баррикаде были. Кстати, я-то чего сплю? Вскидываю свой арбалет и пресекаю очередную попытку какого-то умника штурмовать баррикаду верхом. Минус раз! В том смысле, что это у меня — раз, из арбалета. А так-то… уже даже не три или четыре…
Теперь вот и у меня — два! Жалко, что болтов осталось мало, тоже парочка… А остальные где? Да хрен его знает…
