А выходило так, что либо ему не верили, и поэтому никто и ничего не делал, либо он просто погибал каким-то иным способом.
Как ни вертел я эту головоломку, ничего путного на ум не приходило.
Я набрался нахальства и спросил об этом самого академика. Как раз вышло так, что Виктор с Нинкой пошли на террасу стол накрывать, а мы остались в гостиной.
— Александр Яковлевич! Можно личный вопрос?
— Да, ради бога, Александр Сергеевич! Все что могу — расскажу без утайки.
— Какие у меня перспективы? В смысле, в отделе я чем теперь заниматься буду?
— Как чем? Тем же, чем и раньше занимались.
— Мерзюков ловить? Так для этого другие службы есть. Ведь у вас теперь целая бригада испытателей есть. С опытом «выхода».
— Ну, сравнили! С вами рядом я их не поставил бы!
— Но, Александр Яковлевич, у них есть другое преимущество. Они моложе меня, более развиты и лучше подготовлены. Методику вы уже отладили, надо полагать.
Травников вздохнул и налил себе минералки.
— Это так, не спорю. Но у вас такой опыт, которого нет ни у кого из них! Да и по медицинским показателям вы им уступаете весьма незначительно…
— Все же уступаю… Понимаю, моя последняя командировка была вызвана жесткой необходимостью. Ведь возврат мог и не состояться, так?
— Так.
— А сейчас чего ожидать?
— Ну… конкретных планов у меня нет.
— У вас? А у генерала?
— Насколько я знаю, у него тоже нет ничего срочного.
— Поймите, Александр Яковлевич, просиживать штаны в отделе я могу бесконечно долго. Надеюсь, что генералу это нескоро надоест. Меня-то такое положение вполне себе устраивает. А вот как долго это будет терпеть руководство?
— На его месте я бы вам зарплату платил только за сам факт существования! Вы и так сделали больше, чем это можно было бы ожидать! Поймите, вы уже сейчас — живая легенда!
— Ваши бы слова да богу в уши! Только, насколько я знаю, в штатном расписании отдела такой должности не предусмотрено.
— А вот это — уже моя прерогатива! — Академик разошелся не на шутку. — Мое слово еще значит кое-что! В том числе и для управления кадров! И вообще, Александр Сергеевич, у вас еще отпуск не закончен, чего вы раньше времени всполошились-то?
— Да не всполошился я… Одна мысль покоя не дает.
— Какая же? — остыв, спросил он.
— Вот «пациенты» мои… Манзырев, Леонов… Выходит так, чтобы я назад попал, они обязательно погибнуть должны?
— Не факт! В последнем случае вас «выдергивали» из вполне живого человека.
— Но ведь он погиб?
— Так бой же шел! Вы и сами лучше меня знаете, что там творилось. А если бы он себе спал мирно где-нибудь, так и уцелел бы вполне.
— Хорошо, а вот еще вопрос. Допустим, уволокли бы его с собой ушлые ребятки — предшественники ваши. И что бы он им сказал?
— Не знаю. И предполагать не берусь. Остается ли в памяти «клиента» ваша информация? Мы этого не знаем. И навряд ли узнаем когда-нибудь. Но, судя по тому, что эта информация еще нигде не всплыла, вероятность сохранения ее крайне мала.
— А если бы они меня туда притащили?
— И что вы им скажете? Чертеж «АК» нарисуете? Методика переноса вам неизвестна, да и толку от нее там? Наука в то время еще не умела делать подобных фокусов. Помните гипотезу о куске сахара?
— Помню.
— Я полагаю, что вот тут-то она и сработала бы…
В общем, ясности этот разговор не внес. Только еще больше запутал. Нет, в принципе, я бы не отказался некоторое время побыть живым символом успеха. Но, насколько мне известно, в этом мире ничего за просто так не дают. Вот чуток покрасуешься, щеки надуваючи, а потом как выкатят в лобешник — плати! «И будешь прыгать с тумбы на тумбу…» Не прельщает меня такая перспектива, ясности охота. А вот ее-то и нет.
Ладно, еще какое-то время у меня есть, чего ж нос-то вешать? В кои-то веки выпало отдохнуть вволю, так и будем этим пользоваться!
Начальнику Управления «В-2» генерал-лейтенанту Яковлеву В. П.
Направляю Вам материалы, полученные от источника «Вольт».
Начальник 6-го отдела Управления «С» СВР полковник Бирюков П. П.
Из аналитической записки на имя начальника Отдела «В-2»
… таким образом, анализируя заключения специалистов управления, агентурные материалы, переданные нам Службой Внешней Разведки, и выводы, сделанные информационной службой СВР, можно с уверенностью утверждать, что:
1) специалистами управления «Д-5» в течение последних полутора лет были произведены три попытки осуществления варианта «прокол»;
2) указанные попытки привели к неоднозначным результатам. И хотя в первом и во втором случаях последовала смерть испытателя, в последний раз наблюдалось исчезновение его из рабочей зоны установки переноса. Ввиду того что во всех случаях данные эксперименты являлись полуофициальными (нам неизвестно о письменных указаниях на этот счет), положение руководства отдела в настоящий момент является нестабильным;
3) вместе с испытателем бесследно исчезла часть оборудования, вооружение и снаряжение. Оставшаяся аппаратура была частично разрушена и выведена из строя. Ее восстановление в настоящий момент ведется ускоренными темпами. Отследить местонахождение испытателя и пропавшего оборудования не представилось возможным. Возникший после разрушения установки пожар сделал невозможным определение местонахождения испытателя;
4) все попытки наладить с ним связь или найти его следы в доступных архивных материалах остались безуспешными;
5) исходя из анализа рабочего материала эксперимента, были определены возможные точки выхода «прокола». Координаты точек прилагаются…
— Присаживайтесь, Александр Яковлевич! — генерал, привстав, указал рукою на кресло у журнального столика. — Я буквально пять минут, только справку допишу — и к вам. Там на столике чай уже приготовлен, угощайтесь!
Травников не спеша уселся в кресло и налил себе чаю. Похрустел сушками.
— Вот и все! — генерал вытащил из принтера пару листов бумаги. — Смотрите!
Наступила тишина. Академик просматривал текст. Яковлев тоже взял со стола чашку и отхлебнул чаю.
— М-м-да… Однако! — Травников положил бумаги на столик. — Как я понимаю, все сведения, указанные в этой справке…
— …проверены самым тщательным образом!
— Ну, в компетенции наших специалистов я не сомневаюсь.
— И каким будет ваше мнение по данному вопросу?
— Прежним. Современная наука не может в настоящий момент переправить куда бы то ни было живое существо. Организм, а главное — мозг, просто не выдержит таких нагрузок.
