Так вот, два из четырех тоннелей были заполнены продовольствием. Ящики с консервами, мука и крупы в бочках и мешках. Еще какие-то банки и небольшие ящички. Даже табак тут был. Несколько ящиков с пачками табака и стопками папиросной бумаги. Ящики со спичками и консервные банки с маслом. И много еще чего тут было…
Два прочих тоннеля оказались оружейными складами. Винтовки, пулеметы. Длинные ящики со снарядами и минометами. Даже две «сорокапятки» стояли в глубине тоннелей.
Был здесь и бензогенератор, от него тянулись провода по стенам. Стало быть, электроосвещение мы имеем.
Выходов из склада оказалось три.
Помимо уже обнаруженных, имелся и еще один, расположенный дальше по оврагу. Надо полагать, именно он и являлся разгрузочным. По дну оврага вполне можно было бы не то что подойти — даже и проехать было вполне возможно. Правда, выяснили мы это далеко не сразу. Сначала пришлось обезвреживать сложные ловушки у обоих грузовых входов. У нижнего, кстати говоря, оказались такие же фугасы, как и наверху. И тоже три штуки. А у каждой двери стояла еще одна бомба. Уже внутри. И она гарантированно обваливала тоннель на большом протяжении.
Этот факт вызвал у меня очередной приступ маниакальной подозрительности. Не дав Демину даже передохнуть, я погнал его на осмотр складов. А ну, как и там мины стоят? Тут не то что взрыва — спички хватило бы!
Два часа самых пристальных поисков — и никакого результата.
Хм… паранойя? Или просто здоровая бдительность?
Через два часа сижу на ящике в первом тоннеле и понемногу прихожу в себя. Поиски результата не дали.
Да, мы нашли много полезного… но все это сейчас неважно. Где мина?
А в том, что она тут точно есть, я не сомневался ни секунды.
Подсвечивая себе фонарем, брожу по переходам. Странно… Склад явно старый. Очень старый и уж точно не современной постройки. Насколько я помню такие сооружения по Нахабино, перед войной уже начали применять металлические гофротюбинги для подобных переходов. Кстати говоря, немецкого производства — «Крупп Штальверке». А здесь… Основные тоннели вырублены просто в камне, только в некоторых местах стены и потолок укреплены кирпичом. Местами забетонированы. Это уж точно перед войной постарались. Грузовая дверь, выводящая в овраг, явно современная, видно, что проход раньше был более узким. Его расширили, сломав кирпичную кладку и укрепив стены железобетоном. Связки арматуры и мешки с цементом тут присутствовали в немаленьком количестве, и это тоже было странно. Ведь строительство уже закончилось? Или еще нет?
Дверь, через которую мы вошли, тоже вполне современная. Явно предназначавшаяся для какого-то укрепления. И это тоже вызывало мое недоумение. Это же склад! Кто тут собирался воевать и зачем? Держать здесь оборону в принципе возможно, только очень недолго. Подорвут склон и похоронят всех защитников сразу.
Теперь пушки.
Зачем они здесь вообще нужны?
Партизанам?
А кто сказал, что склад предназначен для них?
Лежавшие на поддонах в углу связки шаровар и гимнастерок для партизан явно не предназначались.
Да и не помню я партизанских складов такого масштаба, не было их. Кстати говоря, большинство подобных складов перед самой войной было демонтировано и вывезено. А этот — остался. Почему?
Да потому, что ни про каких партизан тут никто и не думал даже!
Это обычный армейский склад, рассчитанный на снабжение и вооружение… примерно полка… Если, конечно, можно назвать обычным складом это сооружение. На подпиравших потолок столбах я видел полочки со стоящими на них керосиновыми лампами. Это нормально, во всех складах так и должно быть. А вот на стенных полочках ламп уже не было — почему? Полочки есть, а ламп нету? А зачем они, если электрическое освещение присутствует?
Электричество… Какая-то еще неосознанная мысль заставила меня остановиться. Что-то тут не так…
Осматриваю генератор. Черт его знает, каким он должен быть в это время, но на первый взгляд великоват он для этого сооружения. Или нет? Не электрик я, сразу и не посчитаю….
Что-то еще…
Черт!
Не соображает башка, а ведь мысль где-то совсем рядышком!
Так.
Разложим все по полочкам.
Эта постройка явно не советского времени. Раз.
Точнее — не совсем современная, на вид этим подвалам лет пятнадцать, если не больше.
Сооружение ее велось не один год, и наполнялись тоннели по мере постройки. Их дорабатывали, укрепляли и расширяли. Это два.
Завозил грузы НКВД. И это три. Почему они, а не армия? А черт его знает… тут тоже не все чисто.
Мины на подходах. Вообще из серии ненаучной фантастики. Не минировали так склады. Могли поставить парочку, но не более. А тут… Подобную схему многослойного минирования я даже и в наше-то время почти не встречал. Ладно уж, подходы заминировать, но чтобы еще и тоннели! Уже четыре.
Тоннели… Электросвет…
Так…
— Демин!
— Я, командир!
— Иди-ка сюда…
Минную сеть мы нашли через час.
При включении света напряжение подавалось и на систему взрывания. Провода, внешне неотличимые от проводов освещения, уходили во все помещения. Часть из них скрывалась в распределительных коробках, некоторые провода вообще были никуда не подключены и висели на изоляторах, выставляя заизолированные концы. И во многих местах к этим проводам были подсоединены небольшие металлические коробки, издали похожие на распределительные. Вскрыв одну из них, мы нашли там три двухсотграммовые тротиловые шашки. Отыскался также и рубильник, который выключал всю эту сеть.
Вот теперь — все! Размыкаю рубильник и устало сажусь на пол. Отходняк… Водки бы тяпнуть…
— Ну что, командир, — включаем? — Лацис вытер руки куском ветоши. — Вроде бы работает все…
— Давай!
Негромко затарахтел движок.
Лацис еще раз осмотрел генератор и решительно перевел рычаг. Движок слегка сбавил обороты. На щитке загорелись лампочки. Поворот выключателя…
Под потолком загорелись тусклые лампы. Двигатель заработал увереннее, и лампы стали понемногу разгораться.
Только теперь мне удается разглядеть весь тоннель, и я еще раз убеждаюсь в мысли, что тут что-то не так.
— О, гляди-ка — телефон! — восклицает Гришанков.
Действительно, в небольшой нише стоит обыкновенный полевой телефон. Раньше сюда падала тень, и аппарат был совершенно незаметен. Это куда же по нему звонить собирались, интересно знать? На посты, что ли?
Не успеваю я додумать эту мысль, как Гришанков берет в руку трубку и крутит ручку на боку телефонного аппарата. Подносит трубку к уху.
