Проводив гостя, Кранц поднял телефонную трубку:
— Мойзель? Соедините меня с подполковником Нойманом…
Лежавший на койке человек повернул голову на звук открывающейся двери. Увидев вошедшего, он приподнялся на кровати.
— Лежите, сержант. Как ваша нога?
— Да получше уже, товарищ майор. Меньше болит, может быть, и встану уже скоро.
— Не торопитесь. Время пока еще есть.
Майор Осадчий присел на край кровати.
— Вот что, Лемешев, вы говорили, что у вас есть вариант для связи с нашими подпольщиками.
— Есть, товарищ майор! Есть такое дело!
— Тогда рассказывайте. Что нужно сделать? И куда должен прибыть связной?
— Надо быть на железнодорожной станции. Встреча будет там…
Остановившийся у платформы паровоз выпустил густое облако пара, на несколько секунд накрыв им всех встречающих. Поэтому появление около паровоза еще одного человека прошло незамеченным. Оглядевшись, человек неторопливо зашагал в сторону станционных построек.
Подойдя к зданию станции, человек приоткрыл дверь и вошел внутрь. Кроме орудовавшей веником женщины, внутри никого не было. Осторожно обогнув кучку мусора на полу, визитер подошел к окошку продажи билетов и постучал в него рукой. Еще раз…
Скрипнув, оно приоткрылось.
— Девушка, — наклонившись к окошку, проговорил гость, — мне бы Павла Петровича отыскать? Не поможете?
— Велихова?
— Его самого!
— Так. — Она обернулась и посмотрела куда-то в сторону. — Он только через час будет. На обед ушел… вы через часочек тогда и подходите.
— Ага! Ничего, если я тут обожду?
— Да ради бога! Места здесь не купленные, сидите, коли охота.
Визитер, осмотревшись по сторонам, устроился около окна. Смахнув со скамейки несуществующую пыль, он уселся и поставил рядом свой чемоданчик. Открыл его и вытащил оттуда бутылку с молоком, заткнутую пробкой, и небольшой сверток. Развернул, достал кусок хлеба и отломил от него половину. Убрав остаток назад, выдернул пробку из бутылки и принялся, не торопясь, перекусывать.
За этим занятием и застал его наряд полицаев, вошедший в зал ожидания.
— Это кто тут у нас такой расселся? — подошел к нему старший полицай. — Документы есть какие? Покажь!
Человек невозмутимо допил молоко, заткнул пробкой уже пустую бутылку и вытащил из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу.
— Извольте, господин полицейский.
— Старший полицейский!
— Извините, не знал…
Полицай развернул бумагу.
— И кто это тут у нас такой? Невзоров Олег Михайлович… это что? А… состоит на службе в управлении… э-э-э…
— Дойче рейхсбанна. Управление германских железных дорог.
— Не слепой! И так все вижу. Здесь чего делаете?
— Мне начальник станции нужен. По делу я к нему.
— Это по какому же?
— Начальство наше недовольно — работаете плохо…
— Мы?!
— Станция в целом. Составы задерживаются, вагоны разукомплектованные приходят… Уже хотели сюда с инспекцией ехать, да в последний момент герр Шоберт распорядился сначала мне сюда съездить, еще раз все проверить да ему доложить.
— Шоберт? Это кто такой?
Невзоров удивленно посмотрел на полицейского:
— Шутить изволите? Начальника дистанции не знаете?
— Хм… Так это же не мое начальство… ну да ладно, держите ваши бумаги. Сейчас я у Таньки спрошу, когда он будет…
— Она сказала — обедать пошел. Полчаса уже почти его жду.
— А! Ну так и скоро будет уже, он тут рядышком живет.
Утратив интерес к собеседнику, полицай отдал ему документ и с независимым видом вышел из комнаты на улицу. Его напарник молча проследовал за ним.
Проводив его взглядом, человек прислонился спиной к стене и, надвинув кепку на лицо, задремал.
— Это вы меня искали?
Невзоров поднял голову и сдвинул назад кепку.
Перед ним стоял уже немолодой мужчина в кителе железнодорожника.
— Вы Велихов?
— Ну, Велихов. А вы откуда к нам? И от меня чего надобно?
— Невзоров я. Олег Михайлович, к вашим услугам! А прислал меня сюда господин Шоберт. Так вы и сами все знать должны.
— Да. Знаю об этом… Что-то задержались вы там, еще вчера мы вас ждали.
Невзоров развел руками:
— Так я что? Я человек маленький. Сказали — жди, вот и ждал. А на поезд меня только сегодня посадили…
— Ладно. В кабинет ко мне пойдемте, там и поговорим.
Они оба вышли на улицу и, обогнув здание, вошли в него с другой стороны. Пройдя по скрипучим половицам узкого коридора, Велихов открыл дверь и кивком головы предложил гостю входить.
Сам он повесил на вешалку фуражку и сел за стол.
— Ну, слушаю вас. Чем могу быть полезен?
Визитер осмотрелся по сторонам, задержал взгляд на закрытой двери.
— Вам Иван Дмитриевич кланяться велел.
— Это кто ж такой-то?
— А тот, что Алексеев.
— Не помню такого.
— Ну как же? Ему уже лет шестьдесят стукнуло, вот сам и не приехал.
— Ну… тому, о ком я сейчас подумал, столько еще не натикало. Ему лет сорок, не более.
Оба собеседника замолчали. Велихов поднялся, подошел к двери и запер ее на замок. Вернулся за стол.
— Слушаю вас. Что от меня требуется?
— Прошу садиться, герр Нойман! — Кранц встал из-за стола и указал вошедшему гостю на кресло. — Кофе? Коньяк?
— Коньяк. Хотя и от кофе тоже не откажусь.
Кранц поднял трубку телефона:
— Вилли? Два кофе и коньяк моему гостю.
Прибывший офицер был строен и сухощав. Ладно пригнанный мундир только подчеркивал это.
— Я получил из Берлина приказ оказать вам максимальное содействие, герр оберст.
— Момент, момент, момент! — поднял руки в защитном жесте хозяин кабинета. — Здесь меня знают как гауптмана Кранца, герр оберст-лейтенант. Давайте и впредь будем этого придерживаться. Не возражаете?
— Как вам будет угодно… герр гауптман.
— Вот и хорошо.
В дверь постучали, и вошедший солдат быстро накрыл столик. Расставил на нем чашки, налил кофе и вышел из кабинета.
— Прошу к столу, герр Нойман.
Через несколько минут гость поставил на стол пустую чашку.
