Раз.
Снайпер резко крутнулся на месте, разворачиваясь и поднимая винтовку. И оттого моя пуля ударила его в плечо, а не в середину груди.
Он хрипло крикнул и здоровой рукою попытался навести на меня свое оружие.
Хрен тебе, родной…
Присев на одну ногу, смещаюсь в сторону, и выпущенная им пуля бесполезно улетает в лес.
А вот перезарядить ты теперь уже не сможешь… вторая рука не работает.
Приплыл, милок?
Теперь-то я с тобой вдумчиво побеседую… на разные отвлеченные темы.
— Немца тоже перевяжите, — говорю я Лацису. — И в барахле ихнем поройтесь, будет что-то полезное — тащите сюда. Заодно с фрицем, ежели не подохнет к тому времени.
— Сделаем, командир, — кивает он. И вместе с Плиевым топают в направлении фрицевской засидки.
Оборачиваюсь к автоматчику. Совершенно неприметный мужичок. Встретишь такого на улице и через пять минут уже не вспомнишь его внешность.
Он сидит на земле, откинувшись спиною на пень. Только что Гришанков закончил его перевязку, и теперь раненый понемногу отходит от шока. Когда мы к нему подошли, он был уже на грани. Мокрый, грязный и окровавленный, он уже совсем доходил. Патронов в диске осталось штук пять, и мужичок всерьез собрался пустить себе пулю в башку. Насилу нам всем удалось его уговорить. Не в последнюю очередь на благополучный исход повлияло мое появление в весьма живописном виде. К этому моменту я уже успел еще разок провалиться в очередную яму с водой, и настроение поэтому было не слишком уж радостным. Сложная и заковыристая матерная конструкция быстро убедила автоматчика в моей принадлежности к рядам РККА. После этого он опустил автомат, который держал упертым себе в подбородок, и не противился тому, чтобы бойцы оказали ему помощь.
Попутно я высказался на тему того, что они не остались там, где я им приказал.
— Вас долго не было, — ответил лейтенант. — А мы слышали выстрелы… мало ли что? Вот я и приказал бойцам подойти поближе, посмотреть… Вот и этого товарища мы разглядели. Без нас бы он уже себе пулю пустил…
— Вы, товарищ лейтенант, откуда его разглядывали, позвольте вас спросить?
— Вон от тех березок…
— Ну, хорошо. Его вы рассмотрели, а второго не увидели?
— Так он уже убитый был! И не двигался…
— Понятно. И что, сразу после этого решили идти к раненому на помощь?
— Ну да, — пожимает он плечами. — А что тут такого?
— Это, товарищ лейтенант, вам повезло! Ваше счастье, что к тому времени я уже эту несладкую парочку немцев сапогом придавил. А то лежать бы всем на этой прогалинке… Она, чтобы вы знали, великолепно с их позиции простреливается. Так что был бы тут уже не один покойник!
— Он прав… — подал голос автоматчик. — Немец оттого и не спешил меня добить, ждал, пока к нам на помощь хоть кто-нибудь еще подойдет.
Ну, с моей точки зрения, это было не совсем так, но встревать я не стал — автоматчик, в принципе, по делу говорил. А ставить лейтенанта на место было необходимо, не то он таких дров тут наломает…
Демин тут же окрысился:
— А вы-то откуда это знаете?
— Знаю… — сплюнув на землю, отвечает автоматчик. — Видел я, как их снайперы работают… довелось посмотреть. Это те еще волки тут сидели, лейтенант. Как вы их снять-то смогли?
— А вы, уважаемый, сами-то кто такой будете? — не успокаивается тот.
Раненый усмехается и здоровой левой рукой заворачивает полу ватника. Оглядывается по сторонам.
— Нож я потерял… Может, кто из вас достанет, а? — показывает он на шов.
Шелковка. Ну да, чего-то подобного и следовало ожидать.
«Капитан госбезопасности Рябинин Олег Петрович выполняет ответственное задание командования. Командирам воинских частей и подразделений, партийным и советским руководителям, а также всем гражданам оказывать ему обязательное содействие. Подпись».
Между прочим, не чья-нибудь, а самого Меркулова!
Печать.
Мощный документ… Особенно на Демина хорошо подействовало.
— А вы, лейтенант, надо полагать, из группы майора Осадчего? — спрашивает капитан.
— Так точно, товарищ капитан госбезопасности!
— Вы еще на весь лес это гаркните, — устало отвечает тот. — Можно и покороче, необязательно всем вокруг знать, кто я такой. Хватит и просто капитана. Попить у вас есть чего-нибудь?
— Вам воды? Или?
— Или.
Снимаю с пояса флягу и, присев на корточки, отдаю ее Рябинину.
— Держите, товарищ капитан. Водка тут. Правда, трофейная… но и то в наших условиях — божий дар.
Он внимательно смотрит на меня. Прикладывается к фляге и делает пару глотков.
— Уф! Спасибо…
— Боец Котов.
— Спасибо, Котов. Это вы снайперов прижали?
— Одного. Второй ранен, сейчас его ребята сюда приволокут.
— Отчего не убит?
— Я, товарищ капитан, с покойниками разговаривать не умею. Духов тоже вызывать не обучен. А вот выяснить, зачем они тут сидят, необходимо. Почему они и отчего именно на этом месте?
— Вот как? А сами вы что думаете на этот счет?
— Дорогу они перекрывают. Только не нас они здесь ждали — это точно. А вот группу вроде вашей — вполне допускаю.
— Интересно… Почему вы так думаете?
— Судя по расположению их засады, немцы блокировали перешеек. Причем не от тех, кто полез бы на него с нашей стороны. Для этого вон там, — показываю рукой в ту сторону, откуда мы пришли, — есть место поудобнее. А вот идущий с вашей стороны в этом случае должен был бы пройти мимо их позиции. Да и уйти назад в лес сумел бы. А так, как они сделали… результат вы на своей шее испытали.
— Боец, вы говорите — здесь? — вопросительно смотрит на меня капитан. — Ничего не путаете?
— Здесь — да, товарищ капитан. Я не из группы майора Осадчего, у меня свое задание есть.
Демин встрепенулся. Ага, так майор ничего ему не рассказал? Любопытно…
— И что же вы тут сейчас делаете, боец Котов?
— В данный момент спасаю вас. А вообще, идем на соединение с основными силами.
— Куда же, если не секрет?
— Подразделение майора Осадчего совместно с остатками артполка выдвигается в указанном направлении, товарищ капитан, — официальным тоном говорит лейтенант. — Согласно полученному от вышестоящего руководства указанию.
— Стоп… Не понял… Куда выдвигается? Какое указание? Лейтенант, вы о чем это?
Демин пожимает плечами:
— Думаю, что на этот вопрос, товарищ капитан, вам лучше ответит сам майор Осадчий.
