— И?
— Они попросили его о подобной услуге…
— Так… Что вы хотите от меня?
— Вы были первым…
— Но Готлиб получил деньги вперед!
— Именно поэтому. Мы не хотели бы показаться людьми без чести, оттого и пришли сначала к вам.
— Как вы меня… впрочем, понятно… Ваши условия?
— Бедняга Готлиб и его люди, они были хорошими ребятами. Остались семьи… жены. Это ведь стоит двух тысяч фунтов?
— Допустим.
— Нам не очень бы хотелось… хоронить ещё кого-нибудь. Ведь наверняка и у вас есть… э-э-э… опытные специалисты?
— Возможно.
— Мы могли бы указать вам, кого и где они могли бы встретить… Разумеется, совершенно случайно!
— И во что нам обойдется такая… случайность?
— Половина от того, что ушло на похороны бедняги Готлиба.
— М-м-м… это можно обсудить.
— Прошу меня простить, но на это нет времени. Мы… не отказали другим… заказчикам, но не можем тянуть время до бесконечности. Интересующее вас лицо будет по известному нам адресу уже через четыре дня. Недолго. Он намеревается отъехать, и мы не знаем куда.
— Хм… за такое короткое время мы не успеем подготовить деньги.
— Я оставлю здесь записку. В ней номер счета, на который надо будет перевести наш гонорар. Надеюсь, вам не надо будет об этом напоминать?
— За кого вы меня принимаете?!
— Отлично. Нам бы хотелось сохранить ровные и уважительные отношения с вашей организацией.
— И как я вас найду… после всего?
— В записке будет и эта информация. Как я понимаю, мы договорились?
— Да.
— Очень хорошо! — Скрипнул отодвигаемый стул. — Вас не затруднит отойти в сторону? Я бы хотел покинуть номер.
— Извольте. — Дорфмайер отодвинулся вдоль стены, не опуская оружия.
Незнакомец осторожно, стараясь не налететь на мебель, продвинулся к двери:
— Интересующее вас лицо имеет документы на имя Карла Готлиба фон Мекка, гауптмана в отставке. Через четыре дня он остановится в Дюссельдорфе, отель «Корона», что недалеко от моста Скагеррак-Брюгге. По нашим сведениям, он пробудет там два дня. До свидания, майн герр!
Хлопнула дверь. В упавшем из коридора луче света на мгновение мелькнула широкоплечая высокая фигура в надвинутой на лицо шляпе. Быстро прозвучали удаляющиеся шаги…
Из подъехавшего автомобиля быстро выскользнули несколько человек, мгновенно исчезнувших в темноте. Однако сидевший на переднем сиденье пассажир остался на месте, словно кого-то ожидая. Так оно и оказалось, через пару секунд около его окна бесшумно появилась темная фигура:
— Сэр…
— Что там, Хансен? Интересующий нас человек на месте?
— На месте, сэр. Прибыл около двух часов назад. Дважды спускался вниз, что-то спрашивал у портье.
— Что именно?
— Неизвестно. Никто из нас внутрь не входил, все наблюдения велись издали, с помощью биноклей.
— Прочие постояльцы?
— На первом этаже супружеская пара, заехали вчера. Через два номера — какой-то старик, живёт здесь уже дня три. Клиент на втором этаже, там занят только один номер, но его постоялец сейчас отсутствует. На третьем этаже занято четыре номера — моряки, двенадцать человек. Все на месте, пьют пиво внизу. Постоянно бегают туда-сюда.
— Двенадцать моряков… плохо. Будем ждать, когда они уйдут наверх. Если клиент попытается покинуть отель до этого, стрелять на поражение, он не должен уйти!
Томительно потянулось время. В раскрытых окнах первого этажа раздавались голоса подвыпившей компании, звон кружек и топот ног. Прошло около двух часов. Устав сидеть в машине, капитан Реллони вышел на улицу. Уже почти совсем стемнело, и он не опасался быть увиденным со стороны гостиницы. Взяв в машине бинокль, он пристроился около толстого ствола дерева. Напротив гостиницы располагался небольшой парк, что существенно облегчало задачу группе захвата — разглядеть в густых кустах хоть кого-нибудь было проблематично даже и днём.
Поднеся к глазам бинокль, капитан долго разглядывал сидящих за столами моряков. Попробовал пересчитать сидевших за столом людей, но гуляки постоянно двигались, менялись местами, и через некоторое время затею пришлось оставить. Неожиданно в поле зрения появились ноги человека, спускавшегося по лестнице с верхнего этажа. Потом — и он сам. Высокий подтянутый мужчина, с явно офицерской выправкой. Оптика позволяла разглядеть недешевый, великолепно подогнанный по фигуре костюм. «Руки пусты, багажа нет — значит, ещё не уходит», — подумал капитан. Задержавшись около стойки, постоялец перекинулся несколькими словами с портье — тот в ответ отрицательно покачал головой. Визитер, сцепив за спиною руки, несколько раз прошелся вдоль окон, каждый раз четко, как на строевом смотре, разворачиваясь в обратном направлении.
«Харон…» — мелькнуло в голове у Реллони. Неуловимый и опасный враг сейчас находился от него на расстоянии выстрела. Эх, была бы тут снайперская винтовка! Увы… За оставшееся до момента засады время с трудом получилось наскрести дюжину грамотных парней. Даже из Гамбурга пришлось прихватить парочку, и из Берлина приехало трое крепких ребят, занимавшихся охраной резидентуры. Помогло вмешательство генерала… иначе и этих сил собрать бы не удалось. Но в данном случае безопаснее переборщить, нежели недооценить такого противника.
Харон тем временем перестал ходить вдоль стойки и снова поднялся наверх. Его уход словно послужил сигналом и для моряков — они тоже поодиночке стали покидать свои места. Прошло минут двадцать, и холл первого этажа опустел. Портье, добросовестно просидев на своём месте ещё немного, пригасил верхнее освещение. Теперь только лампа у него на стойке освещала часть холла. Дальние углы большого помещения тонули в полумраке. Начали гаснуть и окна в номерах, по-видимому, гомон матросов мешал спать и всем прочим постояльцам.
Почувствовав сбоку движение, капитан обернулся.
— Сэр… всё готово.
— У портье на стойке телефон. Позаботьтесь о проводах.
— Да, сэр. Я уже отправил шустрого парня — ждём только его возвращения.
На секунду Реллони смутился. Это опытные оперативники, хорошо знающие своё дело. А он лезет к ним с указаниями! Но, быстро поборов замешательство, он только молча кивнул лейтенанту и снова поднес к глазам бинокль.
Неподалеку от входа обозначилось движение. Что там?
Две бесшумные тени скользнули к входной двери, на секунду около неё задержались… Капитан не слышал отсюда звука, но мог бы поклясться, что его почувствовал. Переведя бинокль на портье, он не увидел у него никаких признаков беспокойства — тот продолжал мирно подрёмывать. На секунду около его столика сгустилась тень…
Дважды моргнула лампа на стойке.
