— «Азеров» пойдем мочить?
— Точно, Болт. Все соображаешь. Мы их сегодня тепленькими возьмем.
— Так они нам свои жопы и подставили, — скептически произнес Гоша, невысокий щуплый парнишка, чем-то похожий на Чернявого.
— Заткни пасть, — оборвал его Михута, — шеф знает, что делает. Они же сегодня от нас ничего не ждут. Верно, Чернявый? Они думают, мы здесь все ужремся и под лавками на массу давить будем.
— А менты? — спросил Болт.
— А че менты? — снова ответил за Чернявого Михута. — Мусорье тут пасется. Эти ждут, что братва друг друга кромсать начнет. А вот пусть наши болты отсосут!
Пацаны засмеялись, и громче всех хохотал, конечно, Болт.
— Я бы, бля, — захлебываясь от восторга, воскликнул он, — их всех в два ствола отчежопил. Мусорюги поганые, здоровья лишили.
— Ша, — прервал их смех Чернявый. — Хи-хи давить потом будем.
Смех тут же затих.
— Действовать будем так. Я с Михутой сваливаю первым, остальные — после меня. Всем по хатам и на час умереть. Тачки готовы?
— Готовы.
— Ксивы у всех есть?
— Есть.
— Болт, покажь.
Болт вытащил из заднего кармана джинсов сложенный вчетверо листок и протянул его Чернявому. Тот развернул бумагу и вслух прочитал:
— Начальнику тра-та-та отделения милиций заявление. Я тра-та-та нашел сегодня тра-та-та пистолет марки «ТТ» и хочу сдать его в милицию. Дата, подпись. Годится.
Он вернул бумагу Болту и продолжил инструктаж.
— Стрелка возле кабака. Заваливаем туда, мочим всех и на ходы. Три тачки нахрен, на четвертой уходим. Вкурили?
Бойцы закивали.
— Так, теперь со стволами надо разобраться. Я беру две волыны-«тэтэшки».
Остальные разбирайте по одной. Сухой возьмет «верного» от винтаря, Гоша — двустволку, а ты, Болт, бери «калаша».
Болт тут же схватил автомат и прижал его к себе, любовно поглаживая.
— Эх, жалко, не на ментов идем, — сказал он, щелкая затвором.
— Положь, где взял, — повелительно сказал Чернявый. — Сейчас брать только волыны, остальное Сухой в сумке потащит. Он, конечно, рискует, но риск — благородное дело. Все, вечерний развод закончен. По нарам.
Бойцы разобрали оружие, попрятали под одежду пистолеты, остальное Сухой сложил в спортивную сумку. Перед тем как выйти, Болт с надеждой обратился к шефу:
— Чернявый, ну хоть по стопарику нам можно? Такой, бля, день. Глотки пересохли.
— Ни грамма, — прорычал шеф. — Я тебя знаю, Болт, — начнешь бухать, до стрелки не доедешь, я тебя тогда сам в гроб положу и живым в землю зарою.
— Ну че ты, че ты? Я же только спросил.
* * *
На четырнадцатом километре за городом на шоссе, ведущем в сторону Москвы, располагался мотель «Надежда». Рядом с
мотелем недавно возник небольшой ресторанчик с весьма характерным названием «Агдам» и блюдами преимущественно азербайджанской кухни.
Именно возле этого Кабака в десять чесов вечера Чернявый назначил стрелку своим людям. Они прибыли почти одновременно. Четыре машины — трое «Жигулей» и один «Москвич» припарковались на автостоянке неподалеку от двух белых «Волг» с областными номерами.
Сухой раздал оружие, боеприпасы. Болт получил своего вожделенного «Калашникова», вогнал в него магазин, передернул затвор.
— Ну че, все? — спросил он нервным голосом. — Погнали?
— Подожди, — неожиданно сказал Чернявый.
Он достал из внутреннего кармана своей легкой летней куртки небольшую плоскую металлическую фляжку и протянул ее Болту.
— Накатите для храбрости по полтинничку.
— Вот это дело, командир, — обрадованный Болт выхватил фляжку из рук Чернявого.
— Это вам на троих. А Михута нас назад повезет. Так что ему придется подождать.
Гоша, Болт и Сухой торопливыми глотками осушили фляжку, в которой оказался коньяк. Последние капли достались Болту, он урчал от удовольствия и булькал громче всех. Потом с размаху зашвырнул фляжку в темнеющие неподалеку кусты.
— К фарту, — объяснил он подельникам.
— С Богом, — тихо произнес Чернявый, взяв в каждую руку по пистолету.
Пять человек с оружием наперевес ворвались в ресторан «Агдам» и открыли беспорядочный огонь по шестерым азербайджанцам, сидевшим за широким деревянным столом.
Больше всего не повезло находившимся ближе к входу. Когда прогремели первые автоматные очереди, захлопали пистолеты и обрезы, двое тут же упали на пол, обливаясь кровью. Остальные успели выхватить оружие и начали отстреливаться.
Но фортуна в этот вечер выступила на стороне Чернявого. Несколько пуль, выпущенных из пистолетов противника, просвистели мимо цели.
Сам Чернявый стрелял с двух рук. Звенела разбитая посуда, сыпались на пол осколки стекла.
— А, «обезьяны», жрите! — кричал Болт, поливая из автомата. — Всех перешмаляю!
Патроны в обоймах нападавших опустели спустя считанные секунды. Кто-то из уцелевших азербайджанцев высунул из-под стола руку с пистолетом и несколько раз наугад нажал на курок.
— Уходим! — втянув голову в плечи, заорал Сухой.
Чернявый оказался прав насчет его обреза. Сухому удалось выстрелить из «верного» только два раза. Подвели патроны. Нападавшие выскочили из ресторана и подбежали к припаркованным на стоянке «Жигулям».
— Болт, — заорал Чернявый, — шмаляй по тачкам!
Вставив новый магазин в «Калашникова», Болт сначала веером шарахнул по колесам «Волг», которые стали лопаться, как новогодние хлопушки. Та же участь ожидала и те машины, на которых прибыли «синие». Затем они спешно погрузились в единственные уцелевшие «Жигули» и укатили.
И все-таки Аллах в этот вечер и к последователям пророка Магомета проявил благосклонность.
После нападения «синих» никто из азербайджанцев не погиб. Двое были ранены тяжело, один легко, а еще трое отделались ушибами, ссадинами и легким испугом.
Материальный ущерб исчислялся изувеченным ресторанным залом и двумя «Волгами» с пробитыми колесами и стеклами.
На стоянке остались двое «Жигулей» и один «Москвич», на которых прибыли братки.
Час спустя бойцы Чернявого сидели дома у Михуты и усиленно налегали на коньяк, выставленный по такому случаю шефом.
За наших пацанов! За братву!
Глава 13
Утро выдалось славным. Нежные лучи солнца ласково щекотали землю, воздух был наполнен свежестью и ароматом только-только начинавшей цвести липы.
