– Мне надо ехать в Штаты, и чем быстрее, тем лучше, пока до него не добрались другие.
– Загранпаспорт у тебя есть? – спросил Артур.
– Есть. Недавно получил, переплатить, конечно, пришлось, но оформили быстро. Завтра же пойду в какое-нибудь турагентство, куплю себе путевку.
– Это несерьезно, – поморщился Артур. – Зачем тебе ехать в Штаты туристом? Сколько времени ты сможешь там пробыть? Две недели. А если тебе понадобится задержаться?
– Что ты предлагаешь?
– У меня есть выход на одну организацию, через которую тебе сделают нормальную служебную визу на три месяца.
– Что за организация?
– Творческий союз, – загадочно сказал Артур. – Поклонники джаза…
– Сколько времени займет оформление?
– От силы неделю.
* * *
Ровно через семь дней Константин сидел в баре международного аэропорта Шереметьево-2 за чашкой кофе. В его кармане лежали билет на рейс Аэрофлота Москва – Нью-Йорк и загранпаспорт со служебной визой, выданной ему в посольстве США как члену съемочной группы, занимающейся производством фильма о выдающихся американских джазменах.
Регистрация пассажиров рейса, следующего до Нью-Йорка, должна была начаться через несколько минут, а Артура все еще не было.
Константин нервничал, поглядывая на часы. Заказав третью чашку кофе, он наконец увидел Артура.
«Родский» приближался к нему, прихрамывая на одну ногу.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Жиган. – Я уж думал, что ты не придешь.
– Извини. Знакомые согласились подбросить меня в аэропорт на джипе, по пути попали в аварию.
– Надеюсь, ничего серьезного?
– Ногу немного повредил, надо будет показаться врачам.
– Бармен, еще кофе и два коньяка.
Артур присел на круглый стул рядом с Жиганом, достал из кармана сложенный вдвое конверт.
– Держи, здесь малява одному знакомому в Нью-Йорке. Запомни – Альберт Георгиевич Левин, Леон. Живет в Бруклине, снимает разные квартиры. Обычно найти его можно в небольшом русском ресторане «Тройка» на Брайтон-Бич. Леон поможет тебе устроиться. На месте сориентируешься.
– Леон в курсе?
– Да, я ему позвонил. Кстати, он не любит, когда его так называют. Лучше обращайся к нему по имени-отчеству.
– Понял.
– Начинается регистрация пассажиров, следующих рейсом номер… компании «Аэрофлот – Международные авиалинии» по маршруту Москва – Нью-Йорк, с посадкой в аэропорту имени Кеннеди. Самолет следует через ирландский аэропорт Шеннон…
– Твой рейс, Жиган.
– Это только регистрация. Давай выпьем на посошок перед дальней дорогой.
Они сдвинули рюмки, выпили коньяк, еще немного посидели за чашкой кофе.
Выходя из бара, Жиган прихватил с собой маленький кожаный кейс.
– Все твое добро? – улыбнулся Артур.
– Я не люблю таскать с собой много барахла. Какой смысл?
– Это верно. В Нью-Йорк летишь, а не на Колыму. Денег-то хватит?
Жиган показал Артуру кредитную карточку, которую он получил пару дней назад в одном из крупных московских банков.
– Тогда я за тебя спокоен. Но постарайся не светиться, деньгами не разбрасывайся – дело важнее. Ты ведь не фраер.
Они остановились у пункта регистрации, крепко пожали друг другу руки.
– Удачи тебе, Жиган!
– Благодарю.
Глава 32
Выйдя к стоянке такси возле нью-йоркского аэропорта имени Кеннеди, Жиган снова испытал это странное мистическое чувство перемены хода времени. Как будто он снова вернулся в лето…
Люди рядом с ним были одеты в шорты и легкие майки, на лицах красовались солнцезащитные очки, головы были прикрыты кепками, шляпами, шапочками, просто козырьками на резинках.
Солнце висело где-то за небоскребами, но источаемый им жар заставил Константина вспомнить о другом зное – афганском. Такая же давящая духота, то же самое желание окунуться в речку, плыть крупными саженками, нырять, по-детски плескаться…
Константин немедленно снял пиджак, перекинув его через руку, ослабил галстук, душивший горло. Возле стоянки такси ему пришлось отстоять около четверти часа в очереди. «Совсем по-нашенски», – без энтузиазма подумал Константин.
Несмотря на то что в длинном желтом «Олдсмобиле» с черными шашечками на боку, куда ему наконец удалось сесть, были открыты все окна, спастись от всепроникающей духоты оказалось невозможным.
Водитель, крутанув счетчик, вопросительно посмотрел на пассажира через зеркало заднего вида.
– Брайтон-Бич, – сказал Панфилов.
– Брайтон-Бич? – переспросил таксист. – Вы не из Союза?
Панфилов, конечно, знал, что в Нью-Йорке живет много наших бывших соотечественников, но чтобы вот так сразу в первом попавшемся такси услышать родную речь…
– Из России.
– Я тоже оттуда, – заулыбался таксист, который по годам был ровесником Константина. – Из Питера два года назад уехал. Все по привычке говорю «Союз». Ну как там на родине?
– Нормально, живем потихоньку. У вас тут всегда такая жара?
– До конца сентября продержится. Я пока в Нью-Йорк не приехал, не знал, что он на широте нашего Крыма располагается. Вообще-то у меня в машине кондиционер есть, но хозяин, сука, фреоном заправлять не хочет. Экономит. Машина ведь не моя, арендую.
Улицы Нью-Йорка были забиты транспортом. Приходилось подолгу стоять на перекрестках. Таксист поначалу пытался расспрашивать Константина о России, но умолк, когда тот сослался на жару и усталость.
При взгляде на громадные бетонные зубы Манхэттена сразу вспомнились слова известной песни Шуфутинского: «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой».
За окном такси мелькали бесчисленные вывески, витрины, зазывные рекламы и люди, люди, люди. Пестрая разноязыкая толпа двигалась по широким тротуарам, растекалась по магазинам и закусочным.
– А где на Брайтон-Бич ресторан «Тройка», знаешь?
– Самому там бывать не приходилось, но клиентов возил. Тоже наших, из России. В последнее время многие приезжают.
– Далеко еще?
– Скоро будем.
Американский Нью-Йорк неожиданно уступил место Нью-Йорку русскому. Кириллицей были написаны названия магазинов и забегаловок, объявления на дверях и стеклах витрин. Из закрытых окон доносились обрывки русской речи, песен Кобзона.
«Ювелир Дорфман», «Одесский дворик», «Пиво и раки», «Мясные ряды», «Русский самовар», «Адвокатские услуги», «Бибербаум и компания», «Зубоврачебный кабинет», «Парикмахерская». Еще вывески, еще…
