– Неужели всех? – снисходительно улыбнулся Айваз.
– Всех не всех, но к моим пацанам они не сунутся. Так что, Айваз, кончай гнать чернуху, ты мне ни хрена предъявить не можешь.
– Почему же? – спокойно возразил Айваз. – Домодедово я тебе отдал? Отдал. Договорились только об одном: билетеры мои. Вчера твоя братва выкинула моих людей из порта. Это как называется?
Порожняк ошеломленно молчал. Если то, что говорит Айваз, правда, тогда крыть нечем. Доходы от деятельности портовской братвы составляли основной источник существования Порожняка лично и запрудненских «синих» в целом.
Айваз, уступивший Порожняку такой прибыльный бизнес, вправе был требовать соблюдения всех деталей договоренностей. А насчет билетеров уговор был строгий – этим занимались азербайджанцы.
Порожняк же получал свою долю от деятельности бомбил, катал, гопников и лохотронщиков. Если они что-то не поладили с билетерами, то портовской смотрящий должен был разобраться, строго наказать виновных и сообщить об этом Порожняку.
Ничего подобного не произошло. Порожняк был не в курсе случившегося в Домодедове. Из Москвы никто не звонил, а это ничего хорошего не обещало.
Портовская братва начинала выходить из-под контроля. Может, запрудненская крыша их уже не устраивает и они начали искать новую?
А охотников заполучить такую жирную курицу в свои лапы всегда было до хрена и больше – химкинские, люберецкие, солнцевские, бауманские. Порожняк даже слыхал, будто бы уральская братва точит зубы на столичные порты.
Поведение портовской братвы уже давно должно было вызвать у Порожняка подозрение. Долю свою они отстегивают исправно, но как-то без почтения. Как ни прикатят, обязательно с пацанами поссорятся. Видно, неспроста все это.
А может, они Долбана замочили? Нет, Долбан-то тут при чем? Последний раз Порожняк самолично разводил рамсы, возникшие в результате непонятки между приезжими и местными.
Кто там катал? Кажется, Самсон? Ну да, он в замазке остался, должен разбашляться с Корнем.
Но ведь Порожняк рассудил все по-честному. А как иначе, если Малыша ни на какой подлянке не поймали? Что еще?
Айваз, терпеливо ожидавший ответа от своего визави, едва сдерживал улыбку: слишком уж незатейливо отражался на лице Порожняка мыслительный процесс.
То он морщил разбитый лоб, то прищуривал глаза, то шевелил губами, словно плохой актер, изображающий процесс мучительных раздумий.
Наконец Айваз не выдержал и прервал процесс:
– Так что скажешь, Саша? Кто нарушил уговор насчет порта?
Порожняк засопел.
– Не знаю ни хрена.
Айваз с фальшивым сочувствием покачал головой:
– Видно, совсем потеряли страх твои бомбилы. Надо тебе портовых разводить.
– Сам знаю, чего надо, – вспыхнул Порожняк. – Не твое собачье дело.
Айваз решительно отодвинул от себя опустевший стакан из-под минеральной воды и встал из-за стола.
– Я человек мирный, Саша, воевать не люблю. Но, если меня вынуждают к этому, буду жесток. Даю тебе последний шанс исправиться. Наведи порядок в порту и уйми своих здесь. Наделаешь глупостей – пеняй на себя. Будь здоров.
Порожняк заскрежетал зубами, слыша за спиной звук удаляющихся шагов. Первым его желанием было запустить пустым стаканом в голову этой черномазой макаке.
Что он о себе возомнил, урод?
Безотчетно повинуясь охватившему его чувству ярости, Порожняк выдернул из нагрудного кармана рубашки мобильный телефон и нажал на кнопку.
«Сейчас, – думал Порожняк, – сейчас я позвоню своим пацанам, они из твоего «мерса» решето сделают. Там, в парке, тебя и закопают».
С трудом припоминая номер телефона, Саша стал тыкать в кнопки. Набрав последнюю цифру, он вдруг замер.
Нет, нельзя, не по понятиям это. Как ни крути, а Айваз вор в законе. Предъяву ему может сделать только бродяга, равный ему по сану. Порожняк сана не имел.
И если сейчас грохнуть Айваза, то это будет такой косяк… Из первопрестольной воры наедут, тогда все кувырком покатится. Если не чужие, так свои четвертуют.
– Але! – доносился голос из трубки. – Але, шеф, это ты?
Порожняк приложил телефон к уху:
– Зюзя, кашляни там пацанам, чтоб валили по хатам.
– Не понял, шеф, – раздался недоуменный голос Зюзи, – ты с черными перетер?
– Перетер! – взорвался Порожняк. – Всем по хатам, мудилы тупорылые!
* * *
Братва, возбужденно тусовавшаяся возле городского парка, после получения приказа Порожняка разделилась на две группы.
Одни намеревались выполнить наказ авторитета, другие, во главе с Корнем, стали шумно возмущаться.
– Порожняк опять ссыканул! – орал Корень, размахивая руками. – Опять развел гнилые базары! Верно я сбацал, Самсон?
– В натуре, – закивал тот. – Нам черные скоро на кумпол срать будут.
– Мочить надо обезьян! – шумел Корень.
И тут братва замолкла.
Из переулка, в котором располагался ресторан «Сказка», выкатился, мягко шурша шинами, черный «Мерседес» с тонированными стеклами.
Словно в насмешку над «синевой», он медленно проехал мимо парка. Опешившей братве не оставалось ничего иного, как проводить машину Айваза ненавидящими взглядами.
– Вот, бля, сука, – сквозь зубы прошипел Корень, – доездишься…
Глава 18
Немного поколебавшись, Кинелев нажал на кнопку приемника селекторной связи.
– Людочка, – произнес он густым сиплым голосом, – меня ни для кого нет.
– Даже для областного руководства?
– Да, только для Романчука. Кстати, он не звонил?
– Пока нет, Иван Данилович.
– И сделай мне чайку.
– Я все поняла.
– Вот за это тебя и ценю, – засмеялся Кинелев.
Улыбка тотчас же сползла с его лица, как только он отключил селекторный приемник. О том, что шеф пребывает в далеко не лучшем настроении, догадывалась и секретарша, работавшая рядом с ним уже пятнадцатый год.
Председателю горисполкома Ивану Даниловичу Кинелеву было отчего потерять покой. А ведь еще час назад он сидел в своем огромном кабинете за дубовым столом таких же внушительных размеров, как и он сам, вместе с начальником городского отдела внутренних дел подполковником Сапроновым, с удовольствием предаваясь воспоминаниям о последней рыбалке с шашлыками.
Хотя Сапронов был лишь недавно назначен на свою должность, они с Кинелевым быстро нашли общий язык. Можно даже сказать, подружились семьями.
Кстати, и внешне они походили друг на друга. Оба солидные грузные мужчины в возрасте, предполагающем расцвет служебной карьеры.
