– Не знаю, – сморщился, отворачиваясь, Виктор.
– А вот я, кажется, догадываюсь, – выпрямился Лукьянов. – У тебя в багажнике нашли ружье, и, насколько я понимаю, это тот самый «ягуар», который я тебе подарил на день рождения.
Романчук молчал, ощупывая ссадины на лице.
– Можешь не прикрываться! – в сердцах воскликнул Лукьянов. – Вижу, как у тебя глазки забегали. Ты хоть понимаешь, дурак, что наделал? Столько дерьма после себя оставил, что мне теперь долго разгребать придется. Это ж надо умудриться за один вечер столько наделать?..
– Да что вы меня как пацана отчитываете? – со злостью бросил Романчук. – Собираетесь своего будущего зятя сдать ментам? Ну так сдавайте! А если нет… Не хрен душу из меня выматывать. Мало ли, чего я наделал, со всяким бывает.
Лукьянов тяжело вздохнул и, отвернувшись, долго смотрел в окно.
– Ну, ладно, – уже более спокойно сказал он, снова поворачиваясь к Виктору. – Только ради Ларисы и дружеских отношений с твоим отцом. Слушай меня внимательно. Пока у милиции на тебя ничего нет, кроме заявления этого гаишника и ружья. Со всем этим я разберусь. Заявлению хода не дадим, в крайнем случае отделаешься штрафом.
– А ружье?.. – уныло протянул Романчук. – Оно ж без регистрации.
– Эх, дурак, – покачал головой Лукьянов. – Что бы ты без меня делал? Я же тебе еще на прошлой неделе говорил – зайди ко мне, забери документы.
Лукьянов вынул из плаща, лежавшего на подоконнике, какие-то бумаги и показал Виктору.
– Здесь членский билет Общества охотников и рыболовов, разрешение из ОВД на приобретение и хранение гладкоствольного охотничьего ружья. По этим документам ружье тебе вернут. Сразу же избавься от него, как только заберешь.
– Как это «избавиться»? – недоуменно спросил Романчук, пряча документы во внутренний карман пиджака.
– А вот так. В лесу закопай или в речку выбрось, мне все равно. Но чтобы этот ствол навсегда исчез. Если что – скажешь, что украли. В реанимации лежит человек, на котором от дроби живого места нет. Твое счастье, что он в живых остался…
– Вот падла, – засопел Романчук. – Жалко, не те патроны взял…
– Замолчи! – крикнул Лукьянов. – Больше об этом ни слова, никому. Понял? – Понял, понял.
– И вообще, до выяснения всех подробностей, тебе лучше уехать из Запрудного.
– А как же Лариска? У нас после Нового года свадьба должна быть.
Терпеливо, как учитель, читающий нотацию туповатому ученику, Лукьянов сказал:
– Я хорошо помню, что у вас с Ларисой должна состояться свадьба. Именно потому и прошу тебя уехать из города. Неожиданностей уже вполне достаточно.
– Куда ж я поеду? – криво усмехнулся Романчук. – На деревню к дедушке?..
– Езжай в Москву. Столица, слава богу, недалеко, деньги у тебя есть, поживи в гостинице или у друзей. От этого будет двойная польза. Надеюсь, ты не забыл о некоторых делах в Москве?
– Не забыл, – шмыгнул носом Романчук.
– Вот и хорошо. Твое присутствие там должно обеспечить хороший старт.
– А чего там обеспечивать? Мое дело – свести Трошина с Неупокоевым. Я свой процент за это получу, а дальше они пусть сами между собой разбираются.
– Вы, кажется, вместе учились?
– С кем? С Валеркой Неупокоевым? Да, было дело. И бизнес кое-какой вместе делали.
– Вот и хорошо. Только очень прошу тебя, Виктор, постарайся больше не попадать ни в какие истории. Хватит! – утомленно произнес прокурор и, помедлив мгновение, добавил: – А теперь вставай, пойдем. Тебе здесь больше делать нечего.
Глава 11
Игнат Панфилов вошел в офис фирмы «Лидер», которая по-прежнему занимала старый, но хорошо отремонтированный двухэтажный особняк на тихой улице. Стряхивая снег с куртки и черного берета, который делал его похожим на студента художественного училища, Игнат огляделся по сторонам.
«Sic transit gloria mundi [2 – Так проходит мирская слава (лат.).]», – подумал он, обозревая пустые коридоры.
Перемены были видны, начиная с самого входа. Раньше посетителей офиса у самого входа встречали двое охранников в аккуратных костюмах и белых рубашках, в кабинетах кипела жизнь, гудела аппаратура, трещали принтеры. Сейчас все было по-другому.
Единственный охранник, молодой парень в серой униформе, исполнявший по совместительству и обязанности вахтера, в ответ на вопрос Игната: у себя ли Константин – лишь молча кивнул головой. Игнат прошел по лестнице наверх, на второй этаж, открыл дверь кабинета, миновал пустой предбанник и без стука вошел к старшему брату.
Константин стоял у окна с раскрытой форточкой, курил и смотрел на засыпающий город снег.
– Привет, старшой, – скидывая куртку, сказал Игнат. – Вот шел мимо, решил заглянуть.
– Я что-то не помню, – улыбнулся Константин, – ты у нас с детства телепат или только недавно им стал? – А что такое?
– Я тебе сейчас домой звонил, хотел, чтобы ты зашел.
– Есть дело?
– Да, садись. Кофе будешь?
– Было бы неплохо согреться. Я пехом пилил от Наташки, снега наглотался.
– Налей себе из кофеварки, там свежий, недавно заварил.
Игнат налил себе кофе, плюхнулся на мягкие подушки кожаного дивана.
– Слушай, старшой, хорошо бы домой такую меблишку поставить, а то приходится на твоей кооперативной сидеть. Она, конечно, неплохая, но класс не тот.
– А какой тебе дома нужен класс?
– Ну как? – пожал плечами Игнат. – Вот хотя бы с невестой время провести…
– С невестой?..
Константин, докурив, бросил окурок в открытую форточку и внимательно посмотрел на младшего брата.
– Все-таки решили пожениться?
– Пора уже, не первый год знакомы.
– И когда намерены загс посетить?
– Это дело минутное, если никакой веселухи не устраивать. Но Наташка хочет свадьбу по полной программе, а с деньгами у нас сейчас не густо, как я погляжу.
– Наблюдательный ты у нас, – саркастически заметил Константин.
Игнат не обратил внимания на издевку, прозвучавшую в голосе старшего брата.
– Заглох как-то наш семейный бизнес. Раньше, помню, зайдешь – все кругом кипит, люди суетятся, техника тарахтит, машины во дворе туда-сюда снуют. А сейчас как на кладбище, все спокойненько…
– Ты бы побольше на Кипре прохлаждался…
– На Кипре – хорошо. Тепло, светло и мухи не кусают… – погрузившись в приятные воспоминания, засмеялся Игнат. – Сядешь, бывало, на террасе ресторанчика, джин с тоником потягиваешь да на море смотришь. Кстати, насчет кладбища. Иду сейчас по улице, смотрю, навстречу черный «Кадиллак» едет, сердце приятно защемило, а это катафалк оказался. Говорят, Трошин похоронную контору открыл, гробов дорогущих накупил, машинок всяких хитроумных, катафалк пригнал. Что-то я не пойму, как он на этом деньги собирается зарабатывать? Чтобы в его гроб лечь, надо всю жизнь деньги копить, и то не хватит.
