Хотя и был Юрий Трошин мужчиной крепким и не робкого десятка, но злоба и ненависть так явственно клубились в воздухе, что ноги сами собой понесли его к выходу. Он немного успокоился лишь в тот момент, когда увидел рядом с собой омоновский камуфляж.
– Что, Юрий Михайлович, струхнул? – спросил Фроликов спустя несколько минут, когда ангар оказался далеко позади.
– Отвык, – нервно засмеялся Трошин. – Давно не бывал в такой ситуации, в последнее время как-то поспокойнее стало.
– А как же Айваз? – недобро усмехнулся Фроликов.
– Рядом с ним не было такой толпы бандитов. Это правда, что он отстреливался, когда вы пытались его задержать?
– Правда, – сказал Фроликов, отвернувшись. – Кавказцы – народ горячий. Дети гор… Ты вот что, Юрий Михайлович, возвращайся с сопровождением в Запрудный – тебе надо деньги в целости и сохранности доставить. А мне оставь свою машину, не бойся, верну в полной сохранности. Надо заняться нашими общими делами здесь, в Москве.
– Князь?
– Да, хочу навестить Федора Ивановича Шангина.
– Может, стоит взять охрану? Я и с двумя доеду.
– Мне и табельного оружия хватит в случае чего.
* * *
Владельцы казино «Метелица» не могли пожаловаться на недостаток клиентов. Удачное место расположения – центр столицы – высокий уровень подготовки обслуживающего персонала, разнообразие развлечений способствовали тому, что праздная публика валила в «Метелица-черри-казино» валом.
За десятью столами играли в американскую рулетку, еще десять столов предназначались для любителей «блэк джека», за четырьмя столами можно было поиграть в покер. Имелись также «баккара», «крепс», «колесо фортуны», игровые автоматы.
Но Федора Шангина вся эта, как он выражался, шелупонь, по большому счету, мало интересовала. Под настроение он, конечно, мог посидеть перед рулеткой, но настоящей его страстью была крупная игра. Недавно Шангин стал членом закрытого частного салона в «Метелице», где играли по большим ставкам.
Князь предпочитал «блэк джек» – игру более известную под русским названием «очко». Во время полугодовой отсидки в следственном изоляторе Князю популярно объяснили, что это слово порядочными людьми используется совсем в другом смысле, а игра называется «двадцать одно».
Князь уже сидел за столом в предвкушении большой игры, но тут, как на грех, зазвонил мобильный телефон. Один из бойцов Князя, постоянно находившийся в большом зале казино, попросил его выйти в ресторан для встречи с каким-то человеком.
– Пошли его на хрен, – сказал Князь. – Я занят.
– Он тут что-то про «Миранду» калякает.
Князь потер подбородок, глянул на часы.
– Ладно.
Как всегда в сопровождении телохранителя, Шангин вышел в ресторанный зал.
Здесь ему показали столик, за которым дожидался незнакомец.
С первого же взгляда Князь безошибочно понял, что перед ним мент – мятый костюмчик совдеповского образца, злое лицо, враждебный взгляд.
Князь сел за стол. Бультерьер сделал то же самое.
Фроликов, согревавший в руках рюмку коньяку, негромко, но твердо сказал:
– Надо поговорить наедине, без свидетелей.
Властным жестом Князь отправил Бультерьера погулять.
– Я так понимаю, ты из Запрудного? – надменно сказал Князь.
– Из Запрудного, – ответил Фроликов, разглядывая коньяк на свет. – Выпить не хочешь?
– С ментами пить западло, – с презрением сказал Шангин и развалился на стуле.
– А стучать на братву в СИЗО не западло?
– Шо ты гонишь, мент?
Фроликов опрокинул в рот рюмку коньяку, вытер губы салфеткой.
– Забыл уже, как следователь тебе предлагал: авторучка, лист бумаги или болты в хезальник? И что ты ответил на это? Правильно, не хотелось тебе в пресс-хату топать. А бумажка эта до сих пор лежит в архиве областного управления по исполнению наказаний. Стоит мне только рукой шевельнуть, и твои «быки» узнают, какой ты на самом деле авторитет.
Если бы взглядом можно было убить…
Так они и сидели, буравя друг друга глазами.
Первым не выдержал Шангин:
– Что надо?
– Это другой разговор. Делай что хочешь, но Неупокоев должен работать по прежним расценкам. Вариантов у тебя много: можешь умерить свои запросы или заставить Фигаро снизить ставку прибыли. Мне все равно.
Князь плотно сжал тонкие губы и опустил голову.
– Мне покумекать надо.
– А что тут кумекать? – сухо засмеялся Фроликов. – Выбора-то у тебя нет – как и тогда, в СИЗО.
Фроликов намеренно бил в самое больное место Шангина. Он шел ва-банк, забыв учесть одну простую истину – нельзя загонять зверя в угол. А Князь сейчас оказался именно в таком положении.
– Расценки остаются прежними, – сказал он, выходя из-за стола.
– Вот это правильно, Федя, – злорадно усмехнулся Фроликов.
Князь быстрым шагом покинул зал, а за дверью подозвал к себе Бультерьера.
– Жабу, которая там в кабаке осталась, уделать начисто, – голос его срывался от ненависти. – Покромсать и мне доложить. Я буду в «Приват-салоне».
«Суки! Мусорье поганое! – думал он, отправив Бультерьера. – Вылезли из щелей, падлы! Сразу надо было их отшить! На хрена всю эту бодягу заварил? Все говно всплыло! Уроды! Отсосете еще у меня! Кошмарить меня надумали, волчары голодные!»
* * *
Фроликов садился в машину уже слегка навеселе.
Оставшись один за столиком, он заказал хороший ужин, выпил еще пару рюмочек коньяку.
Настроение у него было приподнятое. Расчет оказался верным: стоило напомнить Князю о его темном прошлом, и тот тут же спекся. Вот так нужно решать возникающие проблемы!
Трошинский «БМВ» в ответ на поворот ключа зажигания тихонько вздрогнул, завелся, но что-то начало равномерно постукивать в двигателе.
«Распредвал стучит, – подумал Фроликов, – надо будет сказать Трошину».
Он вывел машину со стоянки, двинулся по ярко освещенным улицам ночного города, включил громкую музыку и, барабаня пальцами по рулевому колесу, поглядывал через стекла.
Вот – Охотный ряд, девчонки в шубейках и мини-юбках зазывными взглядами провожают дорогие автомобили.
«Притормозить, что ли, подцепить какую-нибудь?..»
Фроликов остановил машину у обочины, нажал на кнопку электростеклоподъемника, опустил боковое окно.
Вальяжно подошли две девицы, заглянули в салон. Потянуло запахом хороших духов и дорогих сигарет.
Метрах в сорока сзади притормозила еще одна машина, джип «Чероки». К джипу тоже направились девчонки в расстегнутых норковых шубах.
