– Эх, Николай, – сказал Жиган, устало потирая лоб. – Знаешь такое присловье – трудно жить без пистолета?.. Так вот, что я тебе скажу, с пистолетом жить тоже трудно. Как бы не пристрелить кого ненароком, а?..
Павлов молчал, поджав губы.
– Ты что же, Николай, не согласен со мною?
Панфилов резко повернулся на винтовом стуле к дальнему столику, на котором стоял компьютер, и выстрелил в экран монитора. Электронно-лучевая трубка со звоном грохнула, а осколки стекла посыпались на пол.
В офис влетела перепуганная секретарша.
– Что случилось?! – выпалила она, глядя на разбитый монитор широко открытыми испуганными глазами.
– Техника ненадежная, – просипел Павлов, закашлялся и успокаивающе махнул рукой секретарше.
Она вышла.
– Видишь, Николай, какие бывают случайности? А если бы я промазал? Да еще есть такое явление, как рикошет… Да еще пистолет вдруг оказался бы у тебя в руке… Самоубийство на рабочем месте во время переговоров?.. Неприятная история.
Павлов буквально позеленел.
– Мне нужны ответы на три вопроса. Где мой брат? Где Георгий Венедиктов? Кто новые учредители компании?
– Георгий… Я только недавно узнал, честное слово, – сглотнув слюну, вымолвил Павлов. – Георгий прячется…
– Ну, хорошо, договаривай. Дальше легче пойдет, поверь мне, Николаша…
– Есть психиатрическая лечебница под Москвой, в Ступине. Но, предупреждаю, за достоверность этой информации не ручаюсь – лично я там не был и Георгия не видел.
– А откуда об этом узнал?
– В «Арлекино», в ночном клубе встретил его жену, а она под кайфом была. «Экстази» с шампанским наглоталась, что ли…
– Его жена – наркоманка?
– Не знаю, наркоманка она или нет, но я встречал ее там несколько раз, и все время у нее были такие, ну, совершенно стеклянные глаза… Она пришла в «Арлекино» с какой-то подругой и болтала ей, что была в Ступине у Жорика. Я сначала подумал, что там живут какие-нибудь родственники Георгия, но она пробормотала, что теперь Жорик – псих.
– Ты уверен?
– Я просто сопоставил. Хозяевами нашей компании теперь будут Руслан Матукаев и его брат Хожахмет. Оба дагестанцы, абсолютно сдвинутые… Группировка у них очень сильная… Они под себя сейчас все в Москве подминают: банки, фирмы, рестораны… А всех, кто им мешает, они… могут запросто… отправить на тот свет. Я видел их всего раз… И они сказали, что… что, если что не так, ну, не по-ихнему, то будут отрезать от меня куски и отсылать моей маме…
Николай Павлов весь затрясся и передернулся – воспоминания о том разговоре и в самом деле были для него не из приятных.
– Правда, они – совершеннейшие психи… Никто не мог меня защитить… Что мне оставалось делать? Я только заикнулся, что у нас уже есть… опекуны.
– А они? – А они засмеялись и сказали, что всех наших опекунов загасят… и что им это как два пальца обосцать… Так и сказали…
– Два брата-акробата… У тебя есть какой-нибудь выход на них?
– Только номер сотового телефона. Они звонят мне сюда когда им вздумается, угрожают, требуют побыстрее приготовить уставные и прочие документы для перерегистрации компании.
– Откуда они взялись, эти дагестанцы?
– Георгий любил… любит жить на широкую ногу. Он был завсегдатаем казино и подцепил их где-то за игральным столом. Кажется, они тоже дали ему денег в долг. Не знаю сколько. А Георгий все… профукал, ему нечего было отдавать.
– Кроме тех денег, которые он одолжил у меня якобы на развитие фирмы, – как бы невзначай заметил Панфилов.
– Может быть… Но поверьте, я здесь ни при чем. Они обещали прислать к нему киллеров… На его месте я бы тоже сбежал…
– Дальше…
– На Матукаевых работают страшные люди. Наверняка им хорошо платят… У меня ощущение, что у них повсюду глаза и уши. И я… я тоже… вынужден давать им информацию обо всех, кто приходит сюда и интересуется Георгием.
– Стучишь, значит? И что же, много тебе братишки за это платят?
– Мне ничего не платят за это! – в истерике выкрикнул Павлов. – Но если… Если я не буду этого делать, меня просто убьют. Вот так же придут в офис и застрелят. Я ведь и вам рассказываю все это вынужденно, только потому, что вы угрожаете мне оружием.
– Я угрожаю тоже вынужденно, просто у меня нет другого выхода. Но я действительно не остановлюсь ни перед чем, чтобы найти и спасти брата.
Панфилов спрятал пистолет и спросил:
– Где Игнат?
– Я позвонил… приехало несколько человек… Я же не знал, что это ваш брат. Я, вообще, не знал, кто вы такой. Они увезли его и Ларису, нашу сотрудницу, с которой, насколько мне известно, несколько раз встречался ваш брат…
– Куда увезли?
– Не знаю, они мне не докладывали. Знаю только, что у них есть дом в Пушкине, на окраине. Думаю, туда лучше не соваться, там у них целая бригада.
– Кто главный?
– Не знаю его фамилии, кажется, бывший спортсмен. Они там все бывшие спортсмены.
– Спортсмены, которые переквалифицировались в наемных убийц? Расстрельная команда, значит? – Панфилов встал из-за стола. – Никакой перерегистрации, по крайней мере, в ближайшие несколько месяцев быть не должно. Ты хорошо понял меня, Николаша?
– А как же братья Матукаевы?
– Тяни время, ссылайся на то, что чиновники тормозят с перерегистрацией и намекают на немыслимые взятки… А с братьями-дагестанцами я сам разберусь. Но не дай бог, Николаша, если ты мне фуфло задвинул!.. Я достану тебя из-под земли гораздо быстрее любых кавказцев!
* * *
Панфилов уверенно вошел в холл гостиницы «Рэдиссон-Славянская», поднялся на лифте, нашел нужный номер и постучал в дверь.
– Кто там? – донесся приглушенный знакомый голос.
– Обслуживание, – сказал Панфилов и открыл дверь.
В висок ему тут же уперся ствол пистолета.
Елизаров стоял сбоку, прижавшись к стене, и держал в вытянутой руке пистолет Макарова.
– Это хорошо, что у тебя есть пушка, капитан, – мрачно произнес Панфилов.
Елизаров за рукав втащил его в номер и захлопнул дверь, потом отошел на несколько шагов и опустил пистолет.
– Ты один?
– Не люблю толпу. А ты, капитан, гостей ждешь?
– Просто специфика работы. Требуются некоторые меры личной безопасности, я же никакого обслуживания не заказывал. Ты зачем пожаловал, Панфилов?
Константин пристально посмотрел в глаза своему бывшему армейскому наставнику – тот выдержал взгляд.
– Мне нужна твоя помощь, капитан.
Панфилов поднял полу куртки-ветровки и продемонстрировал торчавшую из-за пояса рукоятку «вальтера».
