– Громче! – потребовал Жиган. – Чтобы все слышали.
– Двести баксов, – снова чуть слышно повторил Самсон.
– У тебя, похоже, сил нет? – усмехнулся Жиган. – Я тебе сейчас помогу.
Он подошел вплотную к сидящему на полу, раскинув неслушающиеся ноги, Самсону, сунул свой ботинок ему между ног и перенес на правую ногу вес тела.
– Так сколько тебе заплатили фокинцы, Самсон? – повторил Жиган.
Самсон захрипел, но постепенно голос его набирал высоту и силу. Через секунду он уже не хрипел, а кричал, а еще через секунду – визжал.
Глаза его вылезли из орбит и стали размером с донышко бутылки из-под колы. Когда же взгляд затуманился и утратил осмысленность, Жиган убрал ногу с его яиц.
Вой Самсона пошел на убыль и резко оборвался. Он сидел, хватая ртом воздух.
– Вопрос помнишь? – спросил Жиган.
– Двести баксов! – заорал Самсон.
Собственный крик вывел его из оцепенения, он сделал попытку вскочить и расправиться с Жиганом так же, как с Котлом. Но Панфилов был наготове, он ждал этого момента.
Ударив носком ботинка Самсона в середину груди, Жиган заставил его снова сесть на пол и хватать ртом воздух. А сам повернулся к нему спиной, словно тореадор на арене, за спиной у которого стоит ошеломленный, потерявший ориентацию бык, и поднял руку.
– Я бы мог замочить его еще вчера, – сказал, усмехнувшись, Жиган. – Хотя бы только за то, что он стрелял в меня из «мухи».
Братва недоверчиво загудела.
– Было это, Самсон? – спросил Жиган, повернувшись к нему.
Самсон поспешно кивнул головой.
Ропот в братве сразу смолк.
– Но он стучал и на нас всех, – продолжал Жиган. – И отвечать должен перед всеми. И он ответит. Вы сами вынесете ему приговор. Кто считает, что Самсон не заслуживает смерти, пусть выйдет сюда и скажет. Ничего ему за это не будет. Слово даю.
Жиган знал, что говорил. Никто не выйдет и не посмеет вякнуть против него.
Косте Панфилову не нравились методы, которыми приходилось устанавливать порядок среди братвы, ему многое не нравилось, но…
Другого пока ничего не существовало для того, чтобы держать эту свору в руках. В твердых руках.
И сейчас он должен продемонстрировать твердость своей руки всем, чтобы никто не сомневался.
Он выждал паузу. Ни единого звука не донеслось от замершей внизу братвы.
«Единогласно!» – подумал Жиган.
– С вашего одобрения, привожу приговор в исполнение! – сказал он и, не поворачиваясь, метнул нож, который все еще держал в руке, в Самсона.
Нож вошел точно в основание горла.
Самсон захрипел и откинулся навзничь. Никаких иллюзий он уже не питал.
Показательный процесс был закончен.
Но Жиган чувствовал, что на этом сегодняшнее действо не кончится. Какое-то смутное беспокойство владело им, пока шел этот страшный спектакль.
Он не придал своему ощущению особого значения, оно возникало всякий раз, когда он сталкивался с этим «диким», практически не организованным отрядом, в котором существовала только вертикальная иерархия, основанная на физической силе и способности мгновенно убить человека, который встает поперек пути.
Братва «работала» только во время разборок с соседями, вроде фокинцев, или во время внутренних разногласий, которые решались теми же самыми способами, что и внешние конфликты, – с помощью пистолета, ножа или, на худой конец, кулака с зажатым в нем кастетом.
Усмирить такое стадо было несложно для Жигана, который одолел бы не только каждого из них по одиночке, но одержал бы победу и в том случае, если бы они выходили на него по трое, по четверо. Но управлять этим неорганизованным сбродом не было никакой возможности.
Все свободное от «работы» время братва дурела от водки, карт, «колес», «травки» и баб.
Жиган постоянно ждал какого-нибудь прокола, наверное, этим и объяснялось возникающее у него время от времени ощущение опасности.
Одно из окон стоявшего прямо напротив эстрады главного корпуса блеснуло на солнце, и Жиган среагировал раньше, чем успел подумать об опасности.
Головой вперед он нырнул с эстрадного возвышения вбок и покатился по усыпанному обломками кирпича снегу за невысокий полуразрушенный бордюрчик.
Мгновение спустя на том месте, где он стоял, грохнул взрыв, снесший ветхую ракушку эстрады и обрушив ее на первые ряды деревянных лавочек, с которых посыпалась на землю братва.
Обломки эстрады многим из запрудненских спасли жизнь. Человек десять оказались под обломками и, вытащив пистолеты, принялись палить по окнам корпуса.
Из окон залаяли автоматы.
«Мать вашу! – зло подумал Жиган. – Сброд! Уроды с пушками! Сказал же – проверить все вокруг! Дождались, твари!»
Сомнений у него не было – фокинцы устроили засаду, чтобы отомстить за кровавую баню, в которой они потеряли десяток своих лучших бойцов.
Дорого теперь обойдется этот идиотский «подвиг» запрудненцам.
Человек пять из братвы Жигана неподвижно лежали рядом с лавками, и автоматные очереди выбивали фонтанчики крови из их спин.
«Два автомата, – на слух определил Жиган, – остальные с пистолетами».
Дождавшись, когда оба автомата смолкли, он рывком вскочил и перебежал за свою «Волгу», которую еще не обстреливали, поскольку она стояла пустая, с распахнутыми дверцами.
Нырнув в салон, Жиган включил зажигание и тут же пригнулся.
И вовремя. Переднее стекло разлетелось от автоматной очереди. Машина стояла носом к зданию, откуда стреляли фокинцы.
«В бак они оттуда не попадут, – удовлетворенно подумал Жиган. – Ну, теперь держитесь, ребята!»
Согнувшись в три погибели под передней панелью, он выжал рукой газ и отпустил сцепление. Руль он почти не трогал, лишь слегка придерживал его левой рукой. Машина рванула с места к главному корпусу.
На глазах у Жигана обшивка переднего сиденья превращалась в клочья, фокинский автоматчик всаживал в нее одну очередь за другой.
«Идиоты, – успел подумать Жиган, – по мотору надо было стрелять».
Но фокинцы уже упустили свой шанс достать Жигана в «Волге». Машина влетела в мертвую зону. Затормозил Жиган наугад, не видя, сколько еще осталось до стены здания, но почти угадал.
Его основательно тряхнуло, на него посыпались осколки стекла, но через секунду он уже прижимался спиной к выщербленной стенке из красного кирпича и, задрав голову, прикидывал, сколько метров до окна, из которого били автоматчики.
Руки машинально выдрали из кармана гранату и сорвали кольцо.
Жиган размахнулся и швырнул гранату точно в окно, из которого били автоматы.
