Лопухнуться, охраняя Белоцерковского, – это значило подписать себе смертный приговор. Шульгин таких людей не держит, они ему просто не нужны, но и отпускать их он не станет, они слишком много знают такого, чего никому из врагов ГБ знать не положено.
Врач на трибуне сжался в комок и сидел, не шевелясь, боялся привлечь к себе внимание.
И тут Белоцерковский сообразил.
«Этот… В черном халате! – мелькнуло у него в голове. – Точно, это он, Панфилов! Слесарь! Инженер по эксплуатации! Я тебе покажу по эксплуатации, дай только выбраться отсюда невредимым!»
Белоцерковский впился глазами в фигуру в черном халате. Голос из динамиков тут же зазвучал снова.
– Узнал, Абрамыч? – разнеслось над бассейном. – Наконец-то! А то я заскучал уже… Хреновая у тебя охрана. Так что давай выгоняй их отсюда, а мы с тобой поговорим о том, чем это я тебе помешал и зачем ты ко мне подсылал идиотов, которые не знают, с какого конца пистолет стреляет.
– Все – вон отсюда! – завизжал Белоцерковский из воды. – Быстро! Вон все! Все! До единого! Уволю дармоедов! Всем уйти отсюда и не входить, пока не вызову!
Охранники поспешно покинули зал бассейна. Врач исчез тихо и незаметно. Белоцерковский и мужчина в черном халате остались одни.
Панфилов поднялся, стащил с себя халат и подошел к краю бассейна. В руках у него был небольшой пульт дистанционного управления.
– Предупреждаю, – произнес он, – при малейшей попытке к сопротивлению я нажимаю эту кнопку.
Он продемонстрировал Белоцерковскому красную кнопку на пульте.
– Она замыкает цепь, один конец которой подсоединен к трансформатору, другой – вот к этим поручням.
Панфилов провел рукой по поручням металлической леcтницы для подъема из воды.
– Ты знаешь, какой ток течет через проводник во время короткого замыкания? – продолжал Панфилов. – Порядка ста ампер. Для того чтобы убить человека, вполне достаточно и одного ампера.
– Зачем мне эта твоя лекция по физике? – вскрикнул в воде Глеб Абрамович. – Я все это знаю! Я не посылал к тебе никого! Я забыл про тебя, а ты врываешься ко мне с какими-то кнопками! Дай мне вылезти из воды!
– Сидеть! – приказал Константин. – Не дергайся, Абрамыч! Занимайся водными процедурами. Я буду задавать вопросы, а ты мне на них ответишь. Как ты понимаешь, у меня есть возможность настаивать на твоей искренности.
Панфилов вновь показал ему пульт.
– Вызови сюда директора «Цербера», – приказал он. – Только не пытайся убедить меня, что ты понятия не имеешь, что это за фирма и что у тебя нет с ней никаких отношений. Скажи ему, чтобы разделся и пришел сюда в плавках. Мне так будет спокойнее.
Он положил на край бортика сотовый телефон и жестом показал Белоцерковскому: подплывай, мол, звони.
Глеб Абрамович повиновался и по-собачьи начал подгребать к бортику.
Ему очень хотелось выскочить из воды, где его жизнь зависела от движения пальца Панфилова, но он понимал, что просто не сможет этого сделать.
Он набрал номер и заорал в трубку:
– Шульгин! Сейчас разденешься и войдешь сюда. Один. Без оружия. Что?.. Догола, мать твою! Понял? Быстро! Надо заканчивать этот балаган…
Константин усмехнулся, слушая этот разговор. Он прекрасно понял, что Белоцерковский намеренно унижает Шульгина, чтобы злее был, чтобы запомнил свое унижение перед Панфиловым, крепко запомнил. Впрочем, это уже несущественно. Шульгин навсегда запомнит Панфилова уже потому хотя бы, что тот обхитрил его и продемонстрировал Белоцерковскому профессиональную несостоятельность охраны. Шульгин будет теперь ждать первого удобного момента, чтобы разделаться с Панфиловым.
В двери зала появился совершенно голый Шульгин. Он был бордовым от злости. Поглядывая искоса на Константина, Шульгин подошел к воде.
Глеб Абрамович показал ему рукой на Константина.
– Отвечай на его вопросы, – сказал он. – Говори правду, это в моих интересах.
Константин достал пистолет, который отобрал у убитого им в больнице киллера, и швырнул его под ноги Шульгину.
– Один из твоих бойцов не вернулся с задания, – сказал Жиган. – Вот его оружие. Кто приказал ему убить меня? Ты?
Шульгин поднял пистолет, вытащил пустой магазин, покрутил перед глазами.
– Нет, – сказал он. – Мои «макарами» не пользуются. Это не мой человек. Да и потерь у нас за последний месяц не было. Это не мы. Ошибка.
– Допустим, я тебе поверил, – сказал Константин задумчиво. – Хотя мне и трудно себя заставить сделать это. Но кто-то же пытался меня убить! Реальный мотив есть у тебя, Абрамыч. Я слишком много о тебе знаю, ты слишком осторожен, чтобы оставить меня в живых. Если это не ты, то кто же? Попробуй убедить меня, что это не твоих рук дело. Убедишь, я выпущу тебя из воды.
– Одно я знаю наверняка, – тут же зачастил Белоцерковский. – Это сделал не я. Сознаюсь, ты вызываешь у меня определенные опасения, но не настолько серьезные, чтобы отдавать приказ о твоей ликвидации и тем самым подставлять под удар самого себя. Если один из моих людей попадется, разве у меня есть гарантии, что он не распустит язык на допросах и не назовет мое имя? Нет, я на это не пошел бы. Ни за что!.. Но, с другой стороны, я понимаю, что у тебя есть основания мне не верить. Поэтому я предлагаю компромисс – давай разбираться вместе! Я обещаю тебе всяческую поддержку в поисках людей, которые заказали твое убийство. Я располагаю большими оперативными возможностями. Подумай, много ли ты сможешь сделать в одиночку? Вдвоем с тобой мы быстро вычислим этих людей. Я тоже заинтересован в том, чтобы сделать это как можно скорее. Сам понимаешь, если ты вновь станешь меня подозревать, мне это не понравится, потому что это будет представлять для меня некоторую опасность…
– Я? С тобой? – удивленно переспросил Панфилов. – Бред! Ты же продашь меня, как только выползешь из воды. Моргнешь этому своему… Адаму, и он меня самого столкнет в воду. А ты с удовольствием нажмешь кнопку. Ты же делаешь только то, что тебе выгодно, а чем тебе выгоден союз со мной? Я не вижу для тебя в этом никакого смысла.
– Сделать из врага друга – уже большой смысл! – воскликнул Глеб Абрамович. – Я не хочу видеть тебя своим врагом. Я давно понял, что твои враги долго не живут, а я хочу жить долго. Очень долго. Поэтому я предлагаю заключить союз.
Константин задумался.
Конечно, нет никакой гарантии, что этот прожженный мошенник его не обманет. Но в то, что покушение организовал ГБ, Панфилов теперь не верил. Не потому, что Белоцерковский его убедил. Константин сам понял, что это не так. По его реакции, по тому, как дрожали губы от обиды у Белоцерковского, когда он говорил, что не причастен к попытке убить Константина.
Шульгин тоже, похоже, говорил правду. Константин и сам заметил: у охранников, приехавших вместе с Шульгиным, были не «макаровы», а «ТТ». Это, конечно, не бог весть какое доказательство, но и в интонациях Шульгина он лжи не заметил. Злость услышал, обещание убить при случае – услышал, но лжи не было.
