* * *
Грузный капитан с отекшим и помятым лицом нехотя придвинул к себе бланки протокола. Утомлять себя лишней работой ему не хотелось до чертиков. И свалился же на его голову этот япошка, от которого и ждать-то было нечего, кроме неприятностей. Иностранец, да еще и педофил, мать его! Уже все отделение сбежалось посмотреть на узкоглазого растлителя малолеток, вообще цирк устроили!
– Ну что, заняться больше нечем? Японца никогда не видели? – вяло рыкнул он на собравшихся ментов. – Я щас для всех работу найду!
Накамура, сидевший до этого безучастно, поднял на него тяжелый взгляд.
– Ваши имя и фамилия? – со вздохом обратился к нему капитан, дождавшись, когда сотрудники начнут расходиться. Как он хотел оказаться сейчас у себя дома, рядом с холодильником, в котором стоят запотевшие баночки с холодным пивом! Но, видно, не судьба.
– У вас мои документы, – не моргнув глазом, заявил японец. – Там есть имя.
Дежурный побагровел.
– Мало мне свои урки мозги компостируют, так еще и иностранцы туда же! – заорал он, швыряя ручку на стол. – Мне плевать, что у тебя в паспорте написано! Я задаю вопросы, ты отвечаешь, ясно?!
Накамура гордо молчал, отвернувшись к стене.
– Да ты что, оглох, что ли, старый педофил?
В ответ на эти слова японец злобно оскалился и сам завопил:
– Я не виноват! Это провокация!
– Почему же тогда ты, сука узкоглазая… пардон, уважаемый гость нашего города, убегал от преследования?
– Я думал, за мной гонятся «оборотни в погонах»!
Капитан заржал. Он не ожидал такой информированности от япошки. Вон как раструбили по всему свету о пресловутых оборотнях, даже иностранцы слышали! Высморкавшись в платок, он в упор посмотрел на притихшего от его неожиданной реакции Накамуру и уже тихо, с чувством и расстановкой разъяснил:
– Довожу до вашего сведения, господин Согава, что оказание сопротивления при задержании в нашей стране карается очень строго, и к своему сроку за мальчиков вы уже прибавили себе лет пять, а то и семь!
Капитан сделал продолжительную паузу, наблюдая за произведенным эффектом. Уж чего-чего, а на понт брать он за годы службы научился! Заметив, что японец задумался, он продолжал:
– А с такими, как вы, уважаемый господин Согава, знаете как поступают уголовники в наших тюрьмах? Не знаете? Так я вам с удовольствием расскажу. Обычно с ними обходятся так же, как и вы со своими малолетними жертвами. Только без всякого вазелина и всей камерой! Вам понятно, что я имею в виду? Вижу, что понятно.
Накамура слушал его вполуха. Его сейчас заботили совершенно не эти проблемы. Под угрозой срыва оказывалось порученное ему дело. А задания он привык выполнять во что бы то ни стало! «Как отсюда выбраться?» – вот какой вопрос занимал его целиком и полностью. Кидаться в драку? Ну, двоих он вырубит, троих, возможно, захватит оружие – но ментов же здесь целая куча, и все вооружены! Бесперспективный вариант, даже если взять заложников. После такой кровавой бойни просто так уйти ему не дадут, придется скрываться в чужой стране, что крайне сложно. Об успешном выполнении своей миссии в Латинской Америке в этом случае можно забыть. Дожидаться помощи консульства? Глупо. Раз его, Накамуру, подставили, а сделали это, надо признать, грамотно, то те, кто провернул это дельце, сделают все, чтобы законный путь отсюда на свободу был как можно более тернист и долог. Оставался третий вариант – бежать тихо, а для этого надо было усыпить бдительность стражей порядка.
– Не надо в камеру, не надо! – жалобно запричитал он. – Я признаюсь и все скажу!
– Вот это другое дело! – Настроение капитана сразу улучшилось. Нечасто получалось вот, так, с ходу, расколоть преступника, да еще такого важного. – А для начала давай-ка заполним протокольчик. Как, говоришь, то есть говорите, вас зовут?
– Такеши Согава, – поспешно ответил Накамура и безо всякого перехода, словно опасаясь, что ему не дадут договорить, затараторил: – Надо факты – я дам факты! Есть дом, где я занимался сексом с мальчиками! И снимал на видео! Там кассеты, много! Надо ехать, забрать!
– Опа! – Лейтенант в расстегнутой рубашке, только что вошедший в помещение, услышал покаяния японца. – Ни фига себе, Андрюха, у тебя тут откровения! Ты где его взял такого?
– Отстань, Матвеев! – отмахнулся капитан. – Не видишь, иностранный гражданин чистосердечно раскаивается и даже сейчас адрес назовет, где кассеты лежат, правда?
Японец с готовностью закивал и уже открыл было рот, но почему-то скис и умолк.
– Что, выдохся? – гыгыкнул Матвеев. – Что так быстро?
– Заткнись, а? – злобно зашипел на него дежурный. – Ты мне щас всю признанку обломаешь!
Накамура растерянно хлюпнул носом и поднял на капитана глаза, полные слез:
– Я не знаю адрес! Я на машине знаю дорогу, и все!
– Придется вспоминать, – протянул тот, огорченно двинув кулаком в бедро стоящему рядом со столом лейтенанту, посчитав, что тот виноват во внезапном провале в памяти японца.
– Я не забыл, я никогда не знал! – чуть ли не рыдая, сообщил Накамура. – А там еще и деньги…
Матвеев оживился:
– Че ты сказал? Деньги? Слышь, братан, ты лучше вспомни, где этот дом, а то придется память прочищать!
В ответ японец сделал растерянное лицо и отрицательно замотал головой.
Лейтенант завелся:
– Слышь, Андрюха, а может, сгоняем за вещдоками? Я лично помогу тебе и этого гаденыша проконтролирую! Че тянуть-то? Завтра уже не наша смена будет! Слышь ты, узкоглазый, показать дорогу сможешь?
Внутренне улыбнувшись, Накамура с готовностью закивал:
– Показать, да, могу! Быстро приехать, очень!
Капитан сильно задумался. Непростой ведь клиент, погореть на нем можно только так!
Матвеев тем временем не унимался. Подскочив вплотную к японцу, он дыхнул ему в лицо перегаром:
– А денег в доме много?
– Я дам десять тысяч евро, а вы меня не посадите в общую камеру. Мне надо в одноместную.
– Двадцать! – В глазах мента заблестели алчные огоньки.
– Пятнадцать, это все деньги. А пока можете взять портмоне. Там пять сотен. Будем считать, что их никогда не было!
Лейтенант кинулся обратно к столу.
– И он еще думает! – покрутил он пальцем у виска, обращаясь к капитану. – Да че тут думать? Я еду – бабки пополам. Решайся, Кислицын, а то поздно будет!
– Погоди, Геныч, – мент достал пакет с личными вещами задержанного, покопался там и вынул кожаный бумажник. Вытряхнул его содержимое на стол. Там действительно оказалось пятьсот евро и еще мелочь в американских долларах. Вид денег сильно его подбодрил. Аккуратно сложив их купюра к купюре, он сунул пачку в нагрудный карман.
