– Вы не поняли, молодой человек, – улыбнулся хозяин. – Я уже принял решение – возвращаюсь на историческую родину – в Россию. И мои идеи отправятся вместе со мной. А вы сможете купить патент у государства. Из чувства симпатии к вам обещаю посодействовать в этом вопросе.
Японец затравленно оглянулся на мадам Остроумову, которая все-таки совладала со своими чувствами и не выронила чашку, но находилась еще под сильным впечатлением от оглашенного предложения. Ее маленькие близко посаженные глазки с нездоровым блеском перескакивали с гостя на супруга и обратно. Была б ее воля… эх!
– Неужели и вы поддерживаете своего мужа в этом ошибочном решении? – Накамура понимал, что цепляется за соломинку, но не использовать этот последний шанс полюбовно уладить дело он не имел права. – Женщины всегда более практичны, чем мы, мужчины, особенно когда речь идет о благополучии семьи. Помогите же мне объяснить Ивану Ивановичу, что мое предложение все только улучшит: и материальное положение, и статус, и условия для работы! Насколько больше для всего мира сможет сделать господин Остроумов, если будет работать в самой высокотехнологичной стране мира, а не прозябать в нужде и безвестности!
Людмила Остроумова судорожно сглотнула – во рту ужасно пересохло. Поймав на себе пристальные взгляды мужчин – молящий Накамуры и испытующий мужа, – она как-то не очень искренне улыбнулась и, собрав волю в кулак, промолвила:
– У нас, у русских, как глава семьи скажет, так и будет.
И потупила взор, теребя большую деревянную пуговицу своей старомодной блузы.
Видя такую реакцию, агент порылся в нагрудном кармане, вынул оттуда прямоугольничек из плотной бумаги, черканул на обратной стороне десяток цифр и положил его на стол рядом с серебряной сахарницей.
– Не стану более утруждать вас своим присутствием, – с нескрываемой досадой в голосе произнес он. – Жаль, что мы не поняли друг друга. Но я не теряю веры в ваше благоразумие. Подумайте еще, обсудите мое предложение со всех сторон. Такие вопросы с наскоку не решаются. Если измените свое решение – позвоните мне, это моя визитка с телефоном отеля, где я остановился. Было очень приятно с вами побеседовать.
С этими словами он протянул ладонь Остроумову и пожал его крепкую, мозолистую руку. Затем поклонился хозяйке дома, поблагодарил ее за гостеприимство, отчего та расплылась в счастливой улыбке, и собрался уходить. От разговора у каждого на душе остался какой-то неприятный осадок. Этот странный гость сумел внести сумятицу в уже, казалось бы, решенные вопросы.
– Ах да! – на минуту задержавшись, воскликнул Накамура. – Чуть не забыл. Вот взгляните, пожалуйста, на эти фотографии. Если я не ошибаюсь, именно туда вы собираетесь переезжать. Проводить сравнения не хочется, вы сами все увидите. Кстати, мы могли бы договориться о финансировании реставрации этого поместья…
15
Латиноамериканская республика, столица
Светло-кремовый из тонкого льна костюм, который пришлось надеть по случаю официального визита в посольство Соединенных Штатов Америки в Ла-Пуэрто, не спасал от жары. Денек выдался знойным. Чуть ослабив стильный шелковый галстук, чтобы было легче дышать, Алекс Бэр включил сигнализацию своей «Вольво» и пружинистым шагом направился к высоким, из металлических прутьев воротам, около которых дежурил морской пехотинец в камуфлированной форме. Бедняге приходилось не слаще – тень в этом месте появлялась только во второй половине дня, а до этого момента единственной защитой от беспощадных солнечных лучей служили берет и темные очки.
Поравнявшись с воротами, Алекс достал свои документы и дружески поприветствовал «соотечественника». Ответом послужила измученная дежурная улыбка. Оглядев посетителя с ног до головы, охранник принялся внимательно изучать бумаги, в которых значилось, что высокий, атлетически сложенный мужчина с белозубой улыбкой, предъявивший их, не кто иной, как Сэмюэль Смит – представитель «Ройал Транс Ойл Компани» и гражданин США. Не найдя ничего подозрительного (в ЦРУ всегда тщательно относились к изготовлению документов для своих сотрудников, а Бэр считался одним из лучших), секьюрити отдал честь, предупредил кого-то по рации и пропустил агента на территорию.
Короткая асфальтированная аллея с ровными рядами молодых пальм, торчащих по обеим сторонам из газонной травки, вела в неширокую арку, в которой расположился второй морпех. Он оказался явно удачливее своего напарника, поскольку имел возможность укрыться в тени каменных стен здания, в котором размещалась американская дипломатическая миссия. Оттого и настроение у него было позадорнее. Отказавшись от услуг провожатого, которого тот собирался вызвать, Алекс прошел во внутренний двор и огляделся. Старое трехэтажное здание в виде почти правильного квадрата ограничивало крупную открытую площадку, в центре которой плескался невысокий фонтанчик. Входов внутрь было несколько, и все они были плотно закрыты. Причиной тому служили десятки кондиционеров, уродливыми ящиками торчавшие из темных каменных стен рядом с узенькими окнами. Отыскав без труда нужный подъезд, Стерх с легкостью взбежал по ступенькам мимо позевывающих от скуки постовых.
Вопреки обыкновению, военный атташе Оливер Бэнтон встретил его не в своем кабинете, а предпочел прогуляться с ним по коридору до широкого холла, уставленного кадками с тропическими растениями, отчего тот сильно смахивал на дендрариум. По пути они обменялись парой вежливых фраз, а заодно и обсудили дело.
– Скажите, Сэм, – дипломат знал о том, что перед ним никакой не бизнесмен, а самый настоящий резидент Центрального разведывательного управления, но настоящее имя собеседника ему было неизвестно (как, впрочем, и самим церэушникам). – Вы в курсе той шумихи, что за последние дни снова стала раздувать местная пресса?
– Вокруг русского умельца? Да, я слышал. Это может помешать нашим планам.
– Вы правы, – Бэнтон указал спутнику дорогу, пропустив его вперед в суживающемся переходе. – Руководство посчитало точно так же. И в связи с этим настаивает на сокращении сроков операции.
– И много нам оставлено времени?
– Самолет должен вылететь через три дня. С этим тоже есть проблемы – едва удалось уломать местные власти. Мне кажется, они начали догадываться о задачах нашего «Геркулеса». Поэтому о переносе сроков отправления думать не приходится. Хорошо, если в оговоренное время выпустят.
Алекс философски заметил:
– В нашей работе всегда лучше иметь строгие временные рамки. Это мобилизует.
– Вам виднее, конечно. Придется постараться, чтобы уговорить изобретателя за трое суток. На случай каких-либо накладок наверху утвердили план «Б».
Бэр обернулся к атташе и прищурил голубые глаза:
– Силовая акция? Они ее одобрили?
Оливер Бэнтон, бывший военный летчик, кивнул седой головой и предложил:
– Давайте будем называть вещи своими именами, Сэм. Крайний вариант – выкрасть объект.
– Только и всего?
Беззаботный тон агента несколько обескуражил атташе. С назидательным видом человека, которому постоянно приходится нести ответственность за беспечность других, он сообщил наконец о цели своей прогулки по темноватым коридорам посольства:
