— Ваша супруга спит, — обратился седовласый врач к хозяину
дома. Лучше не будить ее до утра. А утром вызовите врача. Ваша кухарка
сказала, что у нее больное сердце. Такой обморок может быть опасен.
— Понимаю, — кивнул Борис Алексеевич.
— Мы обязательно вызовем нашего врача. Может, позвонить ему
прямо сейчас?
— Не нужно. Она будет спать до утра. Лучше дайте ей
возможность отдохнуть, — посоветовал второй врач.
— Что с ним случилось? — спросил Ратушинский шепотом, указав
в сторону гостиной. — Он скончался от отравления?
— Может быть Но смерть была мгновенной, на обычное
отравление не похоже. Мы в таких случаях обязаны информировать милицию и
прокуратуру. Они приедут и все проверят.
— Его могли отравить? — еще тише спросил Борис Алексеевич.
— Вам лучше знать, — хмуро ответил молодой медик.
Ему было не больше тридцати, на работу в «скорую помощь» он
устроился недавно. До этого более шести лет он проработал в Туле, приезжая на
субботу и воскресенье к матери в Москву. Обычно вызовы были в подмосковные
села, где в нищете и заброшенности жили одинокие старики. Он уже привык к
покосившимся избушкам и старым пятиэтажкам. Элитарный дачный поселок его
поразил. И тем более поразила роскошь в доме Ратушинского, хотя с точки зрения
очень богатых людей на даче не было ничего особенного. Обладавшая тонким вкусом
Майя Александровна не позволяла появляться в доме ничему кричащему, вызывающему
и вульгарному. Здесь, в соответствии с высоким западным дизайном, все было
просто и гармонично.
Но молодой врач не разбирался в подобных тонкостях, поэтому
был поражен обстановкой дома. Он читал газеты и знал, кто такой миллионер
Ратушинский. Его пожилой коллега, успевший приобрести изрядную долю цинизма,
относился ко всему этому с привычной дозой прагматизма, все время гадая —
заплатят ли им за помощь, оказанную хозяйке дома. За обследование умершего
оплату он получить не надеялся.
— Сейчас препараты всякие есть, — туманно начал он, глядя на
Бориса Алексеевича, — могут и убить, а могут и исцелить. Для вашей супруги мы
использовали самый лучший препарат. Очень дефицитный. Обычно нам его не выдают,
мы покупаем его за свои деньги. А какая зарплата у нас, вы сами знаете… Гроши…
Приходится на всем экономить… Иногда у нас с собой и валидола не бывает. Но
ради вашей жены…
— Да, да, конечно, — уловил привычные нотки Ратушинский.
Опустив руку в карман, он достал сто долларов. — Этого достаточно?
Молодой врач изумленно взглянул на старшего коллегу. Так
много они не получали никогда. Его опытный напарник кивнул в знак согласия:
— Вполне.
Стодолларовая купюра перекочевала в карман врача, и он
удовлетворенно закивал. Затем очень тихо обратился к Борису Алексеевичу:
— Может, нам заранее составить справку о смерти? Мы могли бы
указать любую другую причину смерти, а вы бы договорились с сотрудниками
милиции. Стоить это будет не дорого.
Ратушинский растерянно посмотрел на врача. О таком варианте
он и не подумал. Может быть, впервые в жизни он не знал, как поступить.
Конечно, важно избежать скандала и не давать повода сотрудникам милиции
устраивать в его доме тотальный допрос всех присутствующих. С другой стороны,
он должен знать, кто украл документы и совершил страшное преступление.
Поколебавшись, Борис Алексеевич вышел из столовой. Войдя в гостиную, он поманил
к себе Дронго. И когда они оказались в коридоре одни, быстро сказал:
— Врачи говорят, что могут составить нужную справку.
Конечно, придется им заплатить, но это не проблема. Что мне делать? Может быть,
согласиться? Пусть дадут справку, что причина смерти — обычное отравление.
Сейчас это может быть, например, зараженная говядина. А мы проведем собственное
расследование…
— Нет, — твердо сказал Дронго, — ни в коем случае. Маленькая
ложь порождает большую. Если вы попросите врачей дать ложное заключение о
причине смерти, то я не сомневаюсь, что они это сделают. Возможно, вам удастся
даже договориться и с сотрудниками милиции, которые сейчас приедут. Но зачем?
Мы обязаны сказать им правду. Они должны провести экспертизу жидкости, которая
пролилась на стол, и содержимое второго бокала, упавшего на пол. От результатов
экспертизы зависит очень многое, если не все. Не нужно ничего скрывать, если,
конечно, вы уверены в своей невиновности;
Ратушинский, вздрогнув, посмотрел на Дронго, покачал головой
и сквозь зубы спросил:
— Что вы плетете? При чем тут я? Вы думаете, что это я убил
Мишу? Зачем мне это нужно?
— Никто вас не обвиняет, господин Ратушинский. Но выкиньте
из головы мысли о подделке. В таком случае убийца будет все время находиться
рядом с вами. Не вор, который взял ваши документы, а хладнокровный убийца,
который решился на подобный безумный шаг. Мы должны найти убийцу. Иначе он
может нанести еще один удар. И его жертвой окажетесь вы.
Борис Алексеевич, сняв очки, протер их. Затем тихо спросил:
— Тогда зачем мне нужен такой эксперт, как вы? Я ведь плачу
вам гонорар. Если убийство (будут расследовать сотрудники милиции, то что
будете делать вы?
— У вас много дурных привычек, господин Ратушинский, —
строго заметил Дронго. Мы уже говорили по этому поводу. Если вы мне платите за
то время, которое я у вас провожу, то это не значит, что вам позволено меня
оскорблять. Сотрудникам милиции совсем не обязательно знать о пропавших
документах. Им это будет неинтересно. Это во-первых. Во-вторых, вы платите мне
за поиски конкретного виновника случившегося, которого я наверняка смогу найти
раньше другого следователя. И наконец, в третьих, небольшая поправка. Дела
подобного рода ведут не сотрудники милиции. Расследованием убийств занимается
прокуратура. И такие преступления проходят как особо тяжкие.
— Мне от этого не легче, — горько ответил Ратушинский.
— Ладно, не обижайтесь. Я поэтому и позвал вас, чтобы
посоветоваться. Мне казалось, что будет лучше, если они не станут копаться в
нашем грязном белье. И насчет Инны я подумал… Если будет возбуждено уголовное
дело, тело отправят в морг и начнут его там кромсать. Для нее это будет
мучительно.
-- Иного выхода у вас нет, — жестко заметил Дронго, — нельзя
делать вид, что ничего не произошло. Ваша супруга в тяжелом состоянии. Погиб
друг вашей семьи. У вас из стола пропали важные документы. И все это случается,
когда присутствуют одни и те же люди. Случайностей не бывает, Борис Алексеевич.
Мы должны понять, что происходит.
— А если его отравил кто-то чужой? — предположил вдруг
Ратушинский. — Когда все вышли на кухню, этот человек вбежал в дом и подсыпал
яд Мише или Инне. Я даже не знаю, что теперь говорить…
— Ваш водитель был рядом с домом, — напомнил Дронго. И
охранники ходят по всему поселку. Мы их несколько раз видели, пока беседовали с
Юлией, гуляя по дорожкам. Не нужно придумывать невероятные истории. Тогда можно
предположить, что в вашу квартиру проник посторонний, который украл документы.
И вы поверите в такие небылицы? Не нужно себя обманывать, господин Ратушинский,
Посторонних в доме не было. Кроме вашей кухарки. Но она не покидала кухню с
того момента, как принесла нам пустые бокалы. Значит, убийца один из нас.
Должен сказать, что я по жизни придерживаюсь «закона Окаямы», который почти
всегда оказывается верным.
