— Вы имеете в виду, спала ли я с ним? Нет, не спала. И даже
мысли такой не было. Хотя он был умный мужик, а мне умные мужчины нравятся, — с
некоторым вызовом произнесла она последнюю фразу.
— А у Майи Александровны были хорошие отношения с погибшим?
— Они не были любовниками, если именно это вы имеете в виду.
Конечно нет. Но Майя Александровна очень дружит с Инной, уже много лет. Я
думаю, что она знала семью Денисенко еще до того, как вышла замуж за Бориса
Алексеевича. Поэтому на нее так подействовала смерть мужа подруги.
— Ясно. Спасибо за откровенность. Чем я могу вам помочь?
— Убедить Бориса Алексеевича, что не я брала документы и не
я убивала Михаила Денисенко. Мне кажется, что вам это сделать легче, ведь вы
были там, когда произошло убийство. И у вас не так много времени. День-два.
Потом меня выгонят. Да и вас могут уволить, без выходного пособия. Ратушинский
просто решит, что ему не нужен такой эксперт, и откажется вам платить, а меня
он уволит. Перевод в другой отдел — это только первая ступень к увольнению.
—Вы боитесь, что вас уволят с работы, или что вас
несправедливо обвинят? — спросил Дронго.
— Я не хочу ни того, ни другого, — строго сказала она,
потушив третью сигарету.
— Неужели непонятно? У меня хорошая работа с приличной
зарплатой. И я не хочу ее терять. Ваша задача — убедить Ратушинского, что я не
виновата. Или постараться быстрее найти виновника, В конце концов, вам ведь
платят за эту работу.
— Да, — сдержанно согласился Дронго, действительно, платят.
Но не за то, чтобы я выступал адвокатом подозреваемых лиц, а за поиски
конкретного виновника трагедии.
— Вы отказываетесь мне помочь?
— Нет, просто объясняю мой статус. Мне кажется, вы должны отдавать
себе отчет в моих возможностях.
— А вы — в моих, — неожиданно сказала она.
— В конце юнцов, я тоже могу вам заплатить.
— Это нечто новое в наших отношениях, — пробормотал Дронго.
Но она уже встала со стула. Глядя ему в глаза, Юлия сняла
пиджак и аккуратно повесила его на спинку стула. Дронго внутренне усмехнулся.
Она изображает страсть, но пиджак не забыла повесить, чтобы не измялся. Затем
она медленно сняла юбку. Очевидно, она готовилась к такому стриптизу. На ней
было дорогое однотонное белье и чулки, которые она начала медленно снимать.
Дронго молча смотрел на нее. Сняв чулки, она расстегнула бюстгальтер. Ему
доставляло удовольствие смотреть на ее красивое тело. Когда она собиралась
снять последнюю деталь своего туалета, он неожиданно остановил ее:
— Подождите, вам не кажется, что вы меня оскорбляете? Хотите
купить таким способом? Делаете из меня подлеца? Это не очень-то красиво. Если я
выясню, что вы действительно не виновны, то первый встану на вашу защиту. А
окажется, что документы забрали именно или вы успели подбросить что-то в бокал
Денисенко, то я не смогу вас защитить, даже если вы сейчас снимите и эту
пикантную деталь вашего туалета. Она закрыла грудь руками.
— Вы… вы… — от возмущения она не находила слов.
— Не нужно, не говорите ничего. Я все равно буду искать
преступника. Дело даже не в вас.
Убийца решился нанести удар в моем присуствии. А это уже
задевает мою профессиональную гордость. Получается, что убийца — наглый,
самоуверенный и амбициозный человек. Вы не знаете, кто более всего
соответствует эй характеристике, разумеется, из тех подозреваемых, что были в
гостиной?
Только я, — закричала Юлия, быстро одеваясь
Задыхаясь от негодования, она схватила сумочку, надела обувь
и побежала к дверям.
— Сигареты, — напомнил Дронго, — вы ocтавили пачку на столе
вместе с зажигалкой.
— Иди ты… — закричала она, уже не сдержавшись, и выбежала за
дверь, громко хлопнув напоследок.
Он улыбнулся ей вслед. Потом тяжело вздохнул. Молодая
женщина ему нравилась, а он был нормальным мужчиной и не мог не реагировать на
ее стриптиз. Он набрал номер Вейдеманиса.
— Эдгар, — грустно сказал Дронго, сдерживая улыбку, ты
знаешь, о чем я думаю последние несколько минут? В жизни не догадаешься.
— Я уже давно ничему не удивляюсь, — сухо ответил
Вейдеманис, и ты не сможешь меня удивить. О чем ты думаешь? Наверное, об
убийстве Денисенко.
— Нет. Я думаю об одной женщине, которая только что была у
меня в гостях. Она умудрилась раздеться, а я посоветовал ей одеться. Как ты
думаешь, это было не слишком глупо?
— Что? — изумился на другом конце провода Вейдеманис. — Что
с тобой случилось? Ты сошел с ума? О чем ты говоришь?
— Вот видишь, — засмеялся Дронго, а говорил, что не
удивишься. Извини меня, Эдгар.
Только, что приходила Юлия, пыталась меня соблазнить, но я
устоял. Теперь, кажется, начинаю жалеть.
Не жалей, — рассудительно ответил Вейдеманис, ты все сделал
правильно. А вдруг она украла документы и отравила Денисенко? Нельзя
поддаваться минутным слабостям, расчетливая женщина и наверняка хотела
использовать тебя в своих целях.
А если очень хочется?
Все равно нельзя! И не говори мне больше таких чудовищных
вещей. До свидания.
Дронго положил трубку и расхохотался. Потом закрыл глаза, и
перед ним возникло обнаженное тело Юлии.
Как глупо, — неожиданно подумал он. Кажется, я не сказал ей
о четвертом удовольствии, которое мне должно быть доступно. Книги, путешествия,
общение с людьми и… романы с прекрасными женщинами. Почему я этого не сказал?
Наверное, подсознательно чувствовал, чем кончится наш разговор. А чем еще он
мог кончиться? Я ведь понимал, что она приехала ко мне за защитой. Но было
очень неприятно, когда она пыталась купить меня таким образом. Вульгарно и
грубо. Нет так нельзя. В любом случае нужно сохранять уважение к самому себе.
Ведь это самое главное — уважать себя. И самое страшное — отсутствие
самоуважения.
Утром он позволил себе встать довольно поздно. Свидание с
Юлией состоялось, поэтому поездка к ней отменялась. Вспоминая вчерашнюю
встречу, он с удивлением обнаружил, что ему была интересна эта женщина,
решившаяся на столь экстравагантную выходку в надежде вернуть расположение
шефа. Теперь он понял, почему Ратушинский не рискнул лично объявить ей о
переводе в другой отдел. Характеристики, полученные из университета и
телефонной компании, разительно отличались друг от друга. Значит, Юлия
оставалась первой среди подозреваемых.
Теперь Виталий Молоков. Недавно компания Молокова получила
кредит. Кто им поверил и откуда они получили деньги? Нужно поручить Кружкову
проверить это более подробно. Теперь насчет поставок оружия через Украину
Кружков сообщил, что это реальный контракт, под который дали
деньги. И если Молоков снова прогорит, его фирма обанкротится. Денисенко,
кажется, говорил, что знает об этих поставках, очень разозлил Молокова. Тот мог
решить, что режиссер слишком много знает. Возможно, трюк с бокалом был
запланирован. Молоков намеренно опрокинул бокал Михаила Денисенко чтобы никто
не смог подумать о его причастности к смерти режиссера, а сам положил яд в
другой бокал. Нет, слишком сложно. Кто мог предположить, что Инна отдаст свой
бокал мужу? Никто. А придумать план с такой комбинацией Молоков сам никогда бы
не сумел. Он не производит впечатление игрока, который может просчитать хотя бы
на несколько ходов вперед. Третья подозреваемая — Евгения Ратушинская. Характер
у нее — как у брата. Это сильная, волевая, умная женщина. Кажется, Борис
Алексеевич сказал, что у нее большие амбиции. И с амбициями она вышла замуж за
Молотова. Хотя сильный мужчина вряд ли ужился бы с такой женой. Почему сильные
женщины выбирают слабых мужчин, а потом сетуют на судьбу? Потому, что сильные
мужчины предпочитают женщин другого склада. И сильной женщине приходится самой
брать счастье в свои руки. Может быть, и так.
